Я обхватил её свободной рукой, чтобы не убежала, затем попытался узнать, где она живёт. Но Вика была, как говорил один мой одноклассник, ультрапьяная. Её слова заплетались, смысл часто терялся, она то и дело отходила от темы. Тогда я решил взять её к себе на время, пока не отрезвеет. Чёрт! Опять нужно такси ловить!

Я встал к краю тротуара махнул рукой, и проезжающая мимо машина с заветным значком поехала в нашу сторону. Я отпустил Вику, чтобы покрепче взяться за свою коробку. Тем временем мимо с огромной скоростью пролетала другая машина. Вика вдруг, оставшись без поддержки, стала клониться к дороге. Она падала под колёса. О нет! Я отпустил коробку и обеими руками схватил Вику за талию, в последний момент успев вытащить её из-под столкновения. К сожалению... К моему величайшему сожалению! Коробка со значками "Почта России" попала прямо под капот. Раздался треск и она, отлетев, ещё немного прокатилась по дороге. Я буквально слышал, как разбилась моя ваза, купленная за кровно заработанные 200 тысяч.

Едва не плача, я крепче обхватил Вику, которая обессилено опустила голову мне на плечо. Такси, которое я останавливал, наконец, подъехало ближе и из него выглянуло приветливое лицо Лабужева.

– О, Морж! Привет!

Ого! Он ещё и таксистом подрабатывает. Но сейчас меня это волновало второстепенно. Та машина, под которую я кинул свою коробку, тоже затормозила, и из неё вышел лысый дядька. Надо же, какая встреча! Он, наверняка, ещё не забыл, как чуть не сбил меня в прошлый раз.

– Ты, мелкий скотинёныш! Второй раз! Второй раз ты мне мешаешь! Это уже перебор! Я задушу тебя!

– Я, вообще-то, девушку от вас спасал!
– крикнул ему в лицо я.

– Мне плевать, что ты делал. И девка твоя тоже, блин, под машины кидается. Я вас двоих порву!

Он попёр на меня поспешным шагом. Глаза его горели, и я ничуть не сомневался, что он выполнит данное обещание. Он уже вскинул кулак для удара. Я не мог бросить Вику на голый асфальт, поэтому просто пнул его между ног, как тогда на даче пнул хулигана. Но этот оказался покрепче. То ли у него под деловым костюмом латы, то ли ещё что, но он не долго пребывал в замешательстве и тут же вновь с удвоенной яростью пошёл ко мне.

– Слышь ты! Отошёл от них!
– между мной и лысиной встал Лабужев.

– Тебе ещё чего надо?
– поинтересовался лысый.

– Я не позволю вам избить моего друга и девушку, - ответил Тёмыч.

– Ой, Тёмка! Он такой классный!
– пробурчала проснувшаяся от спячки Вика на моём плече.

Лысый не воспринял всерьёз его слова и продолжил идти в нашу сторону. Тогда Тёмыч со всего размаху ушатал того по лицу. Вокруг нас собралось много народу, только пять телефонов снимали, как лысый упал на асфальт, хватаясь за челюсть.

– Ещё есть претензии?
– спросил его Лабужев.

Тот посмотрел на его крепкое телосложение, ещё раз потрогал ушибленное место, и покачал головой. В этот момент у него зазвонил телефон. Дрожащими руками лысоид принял вызов и нечаянно нажал на громкую связь.

– Грачёв! Ты где есть?

– Извините, Олег Николаевич, - пропищал он в трубку.
– У меня авария, но уже всё уладилось и я уже еду на работу.

– Давай быстрее! Туалеты сами себя не почистят!

– Да, конечно.

Вау, вот это поворот!

Окинув нас всех недовольным взглядом, он сел за руль и уехал.

– Тёмыч спасибо!
– поблагодарил я друга.
– Я бы не справился один.

– Рассказывай, давай, что у тебя стряслось тут.

Я в двух словах рассказал ему про вазу, про деньги, про вторую вазу и про Вику, что он слушал охотнее всего. Потом он посоветовал мне рассказать правду родителям, про вазу то бишь, и пообещал довезти Вику до дома. А вот признаваться Ивлеву, что он отец его будущего внука, он, как сам сказал, не собирается. Смерти все боятся. Зато подбодрил, пообещав постараться уговорить Вику. И на том спасибо!

Когда они уехали, я подобрал коробку и, надеясь, что пенопласт вновь спас вазу, стал откупоривать её. Увы. Внутри были лишь осколки. Тогда я взял её и пошёл домой. Добираться пришлось своими силами и деньгами. Вновь я проехался на лифте, зашёл в дом, а в этот момент позвонила мама. Тогда я решил всё ей рассказать.

– Мам, я должен...

– Не волнуйся, нам Тёмка всё уже рассказал. Как ты спас девушку, пожертвовав моей вазой. И про то, как ты на фотошопе подделывал фотографию целой вазы. Я хочу сказать, что ты поступил правильно и не должен был скрывать от меня этого. Такие истории можно рассказывать внукам.

– Ты, правда, не обижаешься?
– удивлённо спросил я, одновременно думая, откуда у Тёмыча номер моих родителей.

– Нет, я хвалю тебя. Кстати, отец тоже хочет что-то сказать.

В трубке повисла пауза, затем послышался папин голос.

– Макс, я горжусь тобой. Без шуток и баловства, я, правда, тобой горжусь. Ты спас человека, буквально пожертвовав чем-то своим, дорогим тебе. Знай, теперь я буду смотреть на тебя иначе... К тому же ты разбил эту вонючую вазу, которая бы позорила наш дом!