Девушка была так молода, что Нед не посмел спросить ее о возрасте. Наверняка она была девственницей – в лучших борделях всегда отыщут девственницу для толстосума. Легкие рыжие волосы и веснушки, припорошившие нос. Когда она извлекла грудь, чтобы дать сосок младенцу, Нед заметил веснушки на ее груди.

– Я назвала ее Баррой, – сказала она, пока ребенок сосал. – Она так похожа на него, милорд, правда. Его нос, его волосы…

Это было действительно так, Эддард Старк прикоснулся к тонким темным волосикам младенца. Черным шелком они казались его пальцам. Как он помнил, у первой дочери Роберта были столь же тонкие волосы.

– Когда увидите его, милорд, скажите… если это будет вам угодно, скажите ему, какая она прекрасная девочка!

– Я сделаю это, – пообещал Нед. Проклятие! Роберт поклянется в вечной любви и забудет про обеих еще до вечера, но Старк выполнит свои обещания. Он вспомнил обет, данный им Лианне на смертном одре, и цену, которую заплатил, чтобы выполнить его.

– И скажите ему, что я больше ни с кем не была, клянусь, милорд, и старыми богами, и новыми. Катая говорит, что у меня из-за ребенка есть еще полгода, и я надеюсь, что он вернется. Скажите ему, что я жду, правда! Я не хочу ни денег, ни камней, его одного. Он всегда был так добр ко мне…

Добр к тебе, подумал Нед.

– Я скажу ему, дитя, и обещаю тебе – Барра не будет знать нужды.

Она улыбнулась, столь трепетно и нежно, что сердце его раскололось. И сейчас ночью, под дождем, Нед видел перед собой лицо Джона Сноу – помолодевшее собственное лицо. Если боги настолько немилосердны к бастардам, подумал он, зачем же они наполняют мужчин похотью?

– Лорд Бейлиш, что вам известно о бастардах Роберта?

– Ну, для начала, у него их больше, чем у вас.

– Сколько же?

Мизинец пожал плечами. Ручейки влаги затекали под его плащ.

– Какая разница? Если не стеснять себя в количестве женщин, какая-нибудь да одарит тебя подарком, а светлейший никогда не страдал от застенчивости. Я знаю, что он признал парня, которого зачал в ночь свадьбы лорда Станниса в Штормовом Пределе. Едва ли он мог поступить иначе. Мать его, Флорент, племянница леди Селисы, одна из ее прислужниц. Ренли утверждает, что Роберт схватил девицу прямо в пиршественном зале и уволок ее наверх, где и взял в брачной постели, пока Станнис и его невеста танцевали. Лорд Станнис решил, что король запятнал честь дома его жены, и потому, когда мальчик родился, отправил его к Ренли. – Он искоса глянул на Неда. – Еще я слыхал, что у Роберта была пара близнецов от служанки на Бобровом утесе, этих он сделал три года назад, когда посетил Запад, чтобы принять участие в турнире в честь лорда Тайвина. Серсея приказала убить детей и продала мать мимоезжему торговцу. Слишком уж жестокий укол чести Ланнистеров, и к тому же возле их дома!

Нед скривился, подобные уродливые повести рассказывали о каждом великом лорде королевства. Он вполне мог поверить, что Серсея Ланнистер способна решиться на такой поступок… но неужели король позволил ему совершиться? Тот Роберт, которого знал Нед, не смирился бы с этим; прежний Роберт не умел еще закрывать глаза на то, чего не хотел видеть.

– Почему же Джон Аррен воспылал таким интересом к незаконным детям короля?

Невысокий спутник отвечал пожатием влажных плеч.

– Он был десницей короля. Наверняка Роберт попросил его приглядеть, чтобы дети его не испытывали нужды.

Нед уже промок до костей, застыла даже его душа.

– Наверное, все не столь просто, иначе зачем же его убили?

Мизинец стряхнул капли с волос и расхохотался.

– Ага! Должно быть, лорд Аррен узнал, что светлейший наполняет чревеса каких-то шлюх и рыбацких женок, и поэтому ему пришлось навеки замолчать… Нечего удивляться! Позвольте такому человеку жить, и он установит, что солнце поднимается на востоке.

Ответить было нечего, и лорд Старк нахмурился. Впервые за многие годы он подумал о Рейегаре Таргариене. Интересно, как часто он посещал бордели… должно быть, не слишком.

Дождь хлынул сильнее, вода щипала глаза и барабанила по земле. Ручейки черной воды бежали с холма.

– Милорд! – крикнул Джори, и в голосе его была тревога: буквально в мгновение ока улица наполнилась вооруженными людьми. Нед видел кольчуги на коже, поручни и поножи, стальные шлемы с золотыми львами на гребнях. Плащи прилипали к спинам. Он не считал, но их было по меньшей мере десяток, целая цепочка пеших перекрывала улицу длинными мечами и железными копьями.

– Сзади! – вскрикнул Уил, но когда Нед развернул коня, латников, перекрывавших путь к отступлению, оказалось еще больше. Меч Джори со звоном вылетел из ножен.

– Дорогу, или вы умрете!

– Волки завыли, – осклабился их предводитель. Нед видел струйки дождя, стекавшие по его лицу. – А стая-то невелика!

Мизинец направил коня вперед шаг за шагом.

– Что это значит? Этот человек – десница короля!

– Он был десницей короля. – Грязь хлюпнула под копытами кровного гнедого скакуна. Линия расступилась. На золотом нагруднике панциря гневно рычал лев Ланнистеров. – Теперь, откровенно говоря, я не знаю, что он собой представляет.

– Ланнистер, это безумие, – проговорил Мизинец. – Пропусти. Нас ждут в замке. Что ты делаешь?