– Ему сейчас тяжело, – сказала Лили.

– Он когда-нибудь сможет снова ходить?

– Не знаю.

– Вы должны ему помочь, мадемуазель. Он мне как отец, наставник, oui? Он подобрал меня на парижских улицах и дал работу. Он хороший человек, самый лучший. Я обязан ему жизнью. Если бы не он, меня бы здесь не было. Вы должны помочь ему поправиться. Месье Раф считает, что у вас получится. И Доминик тоже.

– Лестно это слышать, но неделя – это очень короткий срок. Не знаю, что я смогу сделать за это время, – сказала Лили.

– Значит, вы должны убедить его оставить вас на более длительный срок. Меня зовут Этьен. Я поговорю с ним, oui? Я скажу ему, что он должен дать вам столько времени, сколько потребует лечение.

«Ну, удачи, – подумала Лили, возвращаясь в сады замка. – Может, Рауль Кафарелли и хороший человек, но при этом чертовски упрямый».

Примерно за час до ужина Лили вышла в сад, где Доминик собирала пряные травы.

– Доминик, могу я с вами посоветоваться? – спросила она.

– Oui, мадемуазель. – Домработница выпрямилась.

– Чуть раньше я говорила с Этьеном. Он сказал, что месье Рауль не был на улице с тех пор, как вернулся домой после несчастного случая.

Доминик тяжело вздохнула:

– К сожалению, это так. Он отказывается бывать на свежем воздухе до тех пор, пока не сможет выйти из замка самостоятельно. Он очень упрям, особенно когда вобьет себе что-нибудь в голову.

– Я кое-что придумала, – сказала Лили. – Что, если мы накроем стол для ужина на террасе с видом на озеро? Сегодня такой теплый вечер. Погода слишком хорошая, чтобы сидеть взаперти. К тому же это станет первым шагом к тому, чтобы выманить месье Рауля на улицу. Свежий воздух должен хорошо на него подействовать, и он наверняка захочет выбираться чаще.

Черные глаза домработницы заговорщицки заблестели.

– У меня есть идеальное меню для обедов на открытом воздухе. Но как вы собираетесь его выманить?

– Пока не знаю… – Лили закусила губу. – Но я что-нибудь придумаю.

За полчаса до ужина Рауль просматривал счета одного из поставщиков корма для лошадей в своем кабинете. Неожиданно он услышал тихий стук в дверь.

– Войдите.

Дверь открылась, и в комнату вошла Лили Арчер.

– Я могу с вами поговорить?

Он бросил ручку, которую держал в руке, откинулся на спинку кресла и взглянул на девушку. Как обычно, на ней было неприметное платье. Ее лицо было чистым, как у ребенка. Взгляд Рауля скользнул к розовому бутону ее губ. Да, не стоило этого делать. Сначала он почувствовал шевеление в паху, а затем ощутил ноющую боль желания. Кажется, никогда прежде он не встречал столь чувственных губ, таких сладких и соблазнительных. Он все еще ощущал их бархатистую мягкость. Каково было бы ощутить ее поцелуи не только на своих губах?

«Даже не думай об этом!»

Я к вашим услугам. О чем вы хотели поговорить?

– Сегодня я встретила одного из работников ваших конюшен, Этьена. Он очень высоко о вас отзывался.

Рауль пренебрежительно пожал плечом:

– Я плачу ему жалованье.

– Он сказал, вы для него как отец.

– Возможно и так, ведь настоящий отец этого парня колотил его с самого младенчества так, что искры из глаз летели. Любой, кто отнесется к нему по-доброму, будет казаться ему святым. А святость, мисс Арчер, это не про меня. Доказательством тому служит хотя бы то, что произошло чуть ранее в массажной комнате.

Ее щеки вспыхнули.

– Я виновата в этом не меньше вашего.

– Потому что мой брат заплатил вам за то, чтобы вы меня обслужили?

– Нет. – На мгновение Лили поджала губы, а потом добавила: – Потому что… Не знаю… Просто… это случилось.

И не должно случиться снова, – сказал Рауль. – Я ясно выражаюсь?

Она приподняла подбородок:

– Яснее и быть не может.

Комнату заполнило напряженное молчание.

– У вас все, мисс Арчер? Мне необходимо до ужина просмотреть очень важные бумаги.

– Именно об ужине я и хотела с вами поговорить.

– Тогда перейдем прямо к делу.

– Это не так-то просто. Почему вы всегда так… грубы со мной? Газеты пишут, что вы самый обаятельный из братьев Кафарелли, но ваше поведение доказывает лишь то, что нельзя доверять ни единому слову, прочитанному в прессе. Насколько я могу судить, ваше обаяние сродни обаянию ядовитой гадюки.

Рауль сверлил ее взглядом:

– Вы закончили?

Кончиком языка она облизнула губы, тем самым вызывая в паху Рауля настоящий взрыв похоти. Ее щеки все еще горели, глаза сверкали.

– Думаю, после всего этого бесполезно предлагать вам разделить со мной ужин на террасе?

Рауль приподнял бровь:

– Вы приглашаете меня на ужин в моем собственном доме?

Не в доме, а на террасе. Доминик очень старалась, готовя этот ужин. Сегодня прекрасный вечер, чтобы провести его на свежем воздухе.

– Значит, согласно вашей методике, пациента следует отдавать на съедение москитам?

– Я просто подумала, вам будет полезно подышать свежим воздухом. Но, похоже, вы уже приняли решение остаться дома, чтобы насладиться жалостью к себе. Что ж, дело ваше. Я поужинаю одна. – Она развернулась и направилась к двери.