Шрифт:
Мокрушин выбросил окурок в унитаз, нажал на смыв. Глянул в зеркало: надо бы побриться, а то похож на партизана, проведшего неделю в схроне, где он пережидал облаву, организованную поисковиками из ягдкоманды. Ответов на первые два вопроса у него нет. А вот на третий с большой долей уверенности ответ может быть таков. Они, эти люди, использовали шахидку для того, чтобы скрыть – в случае успеха их акции – сам факт своей охоты на Мокрушина. Если бы он погиб наряду с еще несколькими гражданами в результате подрыва смертницы, то его гибель выглядела бы делом случая. Повернись все иначе, не будь фарт в тот день в «Силэнде» на его, Мокрушина, стороне, и тогда, вполне возможно, не было бы никакого расследования: не повезло, мол, одному из наших товарищей, оказался не в то время и не в том месте… И на том бы поставили точку.
Рейндж вернулся в комнатушку. Уселся на диван, пложил на колени лэп-топ, опять вошел с паролем, открыл папку № 2. Надел наушники, включил аудиозапись на воспроизведение.
Голос Супруна он узнал сразу. А вот с кем именно общался старший (по возрасту, а не по званию) коллега, ему оставалось лишь гадать. Судя по тембру голоса, какой-то местный кадр. Турок, явно не молод… Супрун в ходе беседы обращался к нему уважительно, называл – Ata, то бишь отец.
Прослушивание записи заняло у него примерно сорок минут.
И, надо сказать, уже минуте на десятой прослушивания Рейндж ощутил живейший интерес к этой их доверительной беседе.
Ну а когда таймер стал отсчитывать последнюю минуту записи, когда пошел финальный отсчет, о чем не ведали те двое, разговаривавшие в одном из стамбульских кафе, у Рейнджа невольно зашевелились волосы на голове…
От ужаса, от безысходности, от того, что он-то знает, что случится вот-вот, а те двое не ведают об опасности, а потому и не смогут спастись…
Наконец, прозвучали последние реплики.
Ata: – Она, эта компания, думаю, известна и вам – по ее аббревиатуре…
Супрун: – Прошу прощения, Ata… Я вынужден…
А в следующее мгновение – щелчок… Обрыв… Мертвая тишина.
Без четверти девять вечера они двоем с Антоном поднялись лифтом из «бункера» на первый этаж гостевого дома.
– Командир, кроме кейса, ничего брать не нужно, – сказал «прикрепленный». – Одевайтесь, транспорт уже подъехал!
Мокрушин надел пятнистую куртку без знаков отличия, нахлобучил шапку, взял кейс и направился вслед за Антоном на выход.
Возле дома, почти вплотную к крыльцу своим правым бортом, припаркован серебристый джип марки «Лендровер» с тонированными стеклами. Рейндж сел на заднее сиденье; Антон уселся впереди, рядом с водителем.
В разрыв между облаками выглянуло ночное светило; точно так же, как и днем, шумели, раскачиваемые свежим ветерком верхушки подмосковных сосен и берез.
Из ворот объекта, находящегося в ведении ФСО, выехал «Лендровер». Водитель, пристроившись к дожидавшемуся их у шлагбаума черному массивному микроавтобусу «Мерседес-Бенц» (в таких передвигается охрана VIP-персон самого высокого ранга), дал по газам. Мокрушин вольготно расположился один на заднем сиденье джипа. Хотя с ним и возятся по какой-то причине, как с писаной торбой, хотя его охраняют, кажется, по высшему разряду, на душе у него сейчас тревожно, беспокойно.
Он понимал, что вокруг него происходит нечто странное, труднообъяснимое. Но и очень важное, причем важное не только для него, а и для большого круга людей, включая сюда и его руководство.
На него вдруг нахлынули воспоминания.
…Три с лишним месяца назад, во второй половине дня седьмого августа, два армейских транспорта миновали «сторожевую башню» – пост ДПС – и выставленный на днях блокпост на южной окраине Алагира. [26]
Под колесами армейского «УАЗа» и следующего за ним мощного пятитонного «Тигра» [27] пошла разматываться лента ТрансКАМа, [28] трассы, которую местные жители и их братья, их родственники по другую сторону Двалетского хребта называют в последнее время не иначе как «дорогой жизни».
26
Алагир– районный центр в Республике Северная Осетия-Алания, город расположен в 54 км к западу от Владикавказа.
27
Джип «ГАЗ-2975» «Тигр» – машина, которую называют «российским ответом «хаммеру». В настоящее время этот внедорожник выпускается мелкими сериями в различных модификациях в интересах МО и спецслужб и фактически проходит обкатку.
28
ТрансКАМ (Транскам) – Транскавказская автомагистраль, единственная трасса, связывающая Северную и Южную Осетии. По ТрансКАМу также осуществляется грузовое сообщение с Арменией и другими странами Закавказья. Транспортный коридор Алагир – Роки – Цхинвал находится в эсплуатации с 1981 года, с момента завершения работ по строительству Рокского тоннеля.
Перед командиром сводной РДГ [29] поставлена непростая задача: оперативно разведать окрестности горного поселка Мизур и уничтожить находящийся там военный объект.
Глава 11
7 августа. Алагирский район,
Республика Северная Осетия-Алания
Циферблат «Ролекса» на правом запястье Мокрушина показывал 19.15. В начале августа в среднерусской местности в такое время суток еще светло. Но на Кавказе, даже не в самых высоких горах, своя специфика. Как пел Владимир Семенович в фильме «Вертикаль»: «Здесь вам не равнина, тут климат иной, идут лавины одна за другой…»
29
РДГ – разведывательно-диверсионная группа.
Сходов снежных лавин в это время года и на данном участке, конечно, ожидать не приходится. А вот темнеет в ущельях резко, так что и глазом не успеешь моргнуть; на отдельных участках шоссе, ведущего в подъем на юг, к Роки, местами петляющего из-за ландшафта, местами скрывающегося в одном из пяти проложенных на маршруте тоннелей, уже воцарились сумерки.
На выезде из Алагирского ущелья два армейских транспорта обошли растянувшуюся и явно притормаживающую колонну мотострелков; беря «на глаз», то были усиленная рота и саперный взвод при двух «шилках».