Последнюю из них он называл «братской по духу». Одновременно оттачивалось и укреплялось горско-большевистское единство (именовавшееся оппонентами «блоком большевиков с «дикими»), в котором каждая из сторон преследовала собственные цели. Такой союз имел тактический характер и был жизнеспособен, пока велась борьба с казачеством.

На 4-м съезде трудовых народов Терека, открывшемся во Владикавказе 23 июля 1918 г., казачья фракция во главе с Г.Ф. Бичераховым и правые социалисты потребовали ликвидации большевистских совдепов. Прибывшие на съезд представители центральной власти чрезвычайный комиссар Юга России Г.К. Орджоникидзе и народный комиссар труда А.Г. Шляпников вели себя подчеркнуто агрессивно, допускали грубые нападки на казаков. Если на 2-м съезде С.М. Киров призывал казаков «навсегда покончить с точкой зрения огульных обвинений целого народа»539, то теперь уже Орджоникидзе, призывая к войне, заявлял: «Мне все равно, все ли казачество принимает участие в контрреволюционном мятеже или только часть его.»540 24 июля А.Г. Шляпников лично выезжал в станицу Котляревскую для ведения переговоров с Г.Ф. Бичераховым. Несмотря на то что переговоры шли весь день, по существу, они не сдвинулись с начальной точки: ни одна из сторон не желала признавать над собой верховной власти другой стороны. С иных позиций стороны вести переговоры отказывались. Бичерахов предложил Шляпникову ночлег, с тем чтобы утром продолжить переговоры, но тот предпочел ночью покинуть Котляревскую на собственном поезде, не испытывая судьбу541.

6 августа продолжавший свою работу съезд был сорван нападением на город казачьих отрядов, к которым присоединились многие осетинские села и даже осетины из числа делегатов съезда. На момент нападения во Владикавказе находились лишь незначительные красные силы: 1-й полк Владикавказского совета, бойцы Китайского революционного отряда, отряды осетинской окружной организации РКП(б) и несколько рабочих отрядов542. После двенадцатидневных упорных боев

Владикавказ был очищен от казачье-осетинских отрядов. В этот момент большевики заручились поддержкой ингушей, которые фактически спасли советскую власть во Владикавказе. Г.К. Орджоникидзе позже сказал в связи с этим, что, «когда мы висели на волоске., когда за нами не шли., маленький ингушский народ пошел за нами, не оглядываясь»543. 18 августа 4-й съезд возобновил свою работу и предоставил СНК Терской республики чрезвычайные полномочия в борьбе с контрреволюцией.

Вместе с казаками из Владикавказа в Моздок ушел Исполнительный комитет (бывшее войсковое правительство), где он был пополнен новыми членами, избранными Казачье-Крестьянским советом: Н.А. Букановским, В.А. Вертеповым, И.П. Звягиным. Тогда же комитет был переименован во Временное народное правительство Терской республики.

12 сентября в Моздоке был созван чрезвычайный Казачье-Крестьянский съезд, который призвал «поднять оружие против изменников», под которыми разумел узурпировавших власть большевиков. Против советской власти и социалистического государственного строя Казачье-Крестьянский совет не возражал. Любопытно, что съезд одновременно приветствовал «вступление на казачье-крестьянскую территорию Добровольческой армии генерала Алексеева и партизанского отряда войскового старшины Бичерахова, вливающих в Терский край новых бойцов для объединения с Казачье-Крестьянской народной армией в деле борьбы за истинную народную власть»544.

Съезд закончил свою работу 19 сентября избранием членов Казачье-Крестьянского совета: Н.А. Букановский, К.Н. Сапронов, Н.Ф. Рощупкин, О.П. Фролов, Н.В. Белоусов и др. (всего 17 членов) и членов Временного правительства… Председателем правительства был избран Г.Ф. Бичерахов. Также в его состав вошли И. Семенов (товарищ председателя), В.А. Вертепов, О. Полюхов, С. Темирханов, И. Яковенко и Л. Орлов.

После поражения во Владикавказе в стане казаков началось брожение. Многие станицы митинговали, решая, продолжать войну с большевиками или искать мира. Ряд станиц заявили о нейтралитете или даже повернули оружие против своих же казаков. Иногда под воздействием большевистской пропаганды переход на сторону большевиков совершался прямо во время боя545. Офицерам приходилось упрашивать своих казаков продолжать боевые действия.

С лета 1918 г. начались активные контакты между двумя братьями. Тон переписки говорит о том, что отношения между ними в силу длительной разлуки, а может, и иных причин не были особенно теплыми. Особенно скуп на проявления родственных чувств оказался Лазарь. Его письма Георгию, как правило, выдержаны в сухом, деловом стиле, иногда в своих письмах он обращался не к брату, а сразу к Казачье-Крестьянскому совету. В то же время Лазарь, по крайней мере первое время, был ровен и искренен с братом. Напротив, тон писем Георгия часто заискивающий. Это легко объяснимо: он вынужден был выступать в роли просителя, поскольку терские казаки нуждались буквально во всем – оружии, боеприпасах, боевой технике, деньгах. Все это в избытке имел Лазарь Бичерахов. Уже в июне Георгий просил Лазаря побыстрее прибыть со своим отрядом и непременно произвести расквартирование отряда «у меня в Моздоке»546. Несмотря на занимаемую высокую должность, Георгий жил скромно, поэтому выступал перед Лазарем и с просьбами бытового характера. На Георгии оставалась забота о пожилых родителях, проживавших в Новоосетиновской станице. С Лазарем родители связи не имели.

Взаимопонимание между братьями налаживалось трудно: оба ждали друг от друга помощи, но первоначально мало чем могли или хотели друг другу помочь. В первых же письмах Георгий попросил у Лазаря отряд в 3 тыс. человек и 10 млн патронов. В свою очередь, 1 августа Лазарь просил у Георгия те же 3 тыс. казаков для удержания Баку, после чего обещал все силы бросить на освобождение Терека. Нельзя не обратить внимания на то, что в этот период Лазарь Бичерахов сражался на стороне бакинских большевиков, а обещая помощь брату, должен был повернуть оружие уже против большевиков терских (отметим тут же, что терским большевикам не верилось в то, что Лазарь пойдет против них войной. Напротив, в начале восстания казаков на Тереке «красные, так же как и казаки, ожидали [Лазаря] Бичерахова, думая в нем найти союзника»)547. Любопытно, что в пору сотрудничества Л.Ф. Бичерахова с большевистским Бакинским советом в ответ на просьбу Георгия, как раз воевавшего с большевиками у себя на Тереке, прислать ему автомобили и двигатели тот рекомендовал ему обратиться в Баксовет, полагая, что там не откажут548. Политическая слепота Лазаря Бичерахова в тот период поразительна!

Между тем реальную помощь терцам Л. Бичерахов оказывал, и немалую. Самая острая проблема, которая стояла перед казаками, – проблема боеприпасов. Патроны собирались по станицам, но их запасы уже летом были на исходе. Доходило до того, что патроны закупались у чеченцев по 5 рублей за штуку (по той же цене их у чеченцев покупали и большевики). Исчерпание боеприпасов было одной из главных причин усилившегося в конце лета 1918 г. брожения и митинговщины среди казаков549.

В начале августа на Терек было направлено 1 млн ружейных патронов, 1500 снарядов для полевых орудий, 2000 снарядов для горных орудий, 20 пулеметов, 2 легковых и 2 грузовых автомобиля, а также 1 млн рублей550. По свидетельству активного участника боев Б. Нартова, отряд Л.Ф. Бичерахова являлся «единственным источником питания вооружением и снаряжением для восставших казаков»551.

Под впечатлением реальной помощи от Л.Ф. Бичерахова в Терской области в этот период представления о его могуществе приобрели гиперболизированный характер. Считалось, например, что под Баку бичераховским казакам удалось убить и ранить ни много ни мало 40 тыс. турок552. Именно такого избавителя ждали на Тереке.

Между тем в конце лета положение Казачье-Крестьянского правительства стало ухудшаться. Мятеж казаков и осетин во Владикавказе, поднятый во время работы 3-го съезда народов Терека, был подавлен. Осада казаками Грозного и Кизляра затянулась. Красноармейские отряды совместно с горцами наносили казакам чувствительные удары. С октября 1918 г. письма Георгия к Лазарю с просьбами о помощи стали едва ли не ежедневными.