Карисса, до этого болтавшая по телефону, снова обратила внимание на нас:

— О… что здесь происходит?

К моему ужасу, Леса посвятила ее во все подробности.

— О да, — кивнула Карисса. — Они так смотрели друг на друга в пятницу. В аудитории воздух порядком наэлектризовался на тему: «я хочу раздеть тебя глазами».

Я поперхнулась соком:

— Мы абсолютно ничего такого не имели в виду! Мы разговаривали!

— Кэти, именно это и происходило. — Леса взяла со стола салфетку и начала ее скручивать. — Не стоит смущаться. Я бы вела себя точно так же, если бы в игру был вовлечен такой, как он.

Я смотрела на нее секунду, а потом разразилась смехом.

— Девочки, да вы с ума сошли! Между нами ничего не происходит. — Я перевела взгляд на Ди: — Ты должна знать об этом, как никто другой.

Ди невинно пожала плечами:

— Я знаю много разных вещей, Кэти.

Мои брови сошлись на переносице.

— И что это должно означать?

Она пожала плечами и кивнула в сторону второго куска пиццы:

— Ты собираешься доедать?

Я подцепила его и протянула ей. Она игнорировала мой сердитый взгляд, с удовольствием поглощая мою пиццу.

— О, а вы слышали новости про Сару? — Кариеса захлопнула сотовый и уставилась на нас. — Я чуть не забыла!

— Нет. — Леса посмотрела на меня: — Старший брат Кариссы, Бен, дружит с братом Сары. Они вместе учатся в Университете Западной Виргинии.

Я теребила в пальцах пустую упаковку из-под сока. Всякий раз при упоминании о Саре я вспоминала о больнице и о том, как я впервые услышала о ее смерти. А еще я вспоминала про Аэрумов, которые, вероятно, находились где-то поблизости.

— Роби сказал Бену, что полиция считает, что она умерла не от сердечного приступа и вообще не от каких-либо естественных причин. — Карисса окинула нас взглядом и понизила голос. — По крайней мере, не от тех естественных причин, которые были бы им известны.

Ди опустила кусок пиццы на тарелку. Явный признак того, насколько все было серьезно.

— Что ты имеешь в виду?

— Ее сердце практически разорвано. Никакой приступ не смог бы нанести травмы подобной тяжести.

Ди пожала плечами:

— Ясно. Но тогда… что это могло быть?

Я взглянула на нее, имея некоторые догадки о том, что или кто это мог быть.

После обеда я отозвала ее в сторону.

— Это был один из них? — спросила я. — Аэрум?

Ди закусила губу, а потом повела меня прочь от кафе, подальше от выходившего из его дверей брата. Когда мы оказались в самом конце длинного коридора, она остановилась.

— Это был Аэрум. Но не бойся, Дэймон уже позаботился о нем.

Я замерла в нерешительности:

— Это был тот же самый, который напал на меня?

— Определенно. — Ди оглянулась, поджав губы. — Дэймон считает, что Аэрум наткнулся на нее случайно. Она не была с нами знакома. Клянусь.

Я перестала что-либо вообще понимать:

— Тогда зачем?!

Ди встретилась со мной взглядом.

— Им не нужна причина, Кэти. Аэрумы — невменяемы. Они убивают нас из-за нашей силы. — Она запнулась, и лицо ее побледнело. — Людей они убивают просто ради развлечения.

Удивительно, но моя жизнь постепенно становилась… нормальной. За полторы недели след сошел на нет, и Дэймон вел себя так, словно его освободили из тюрьмы после двадцатилетнего заключения. Теперь, когда я находилась рядом с Ди, его никогда не было рядом.

Сентябрь и почти весь октябрь прошли без особых событий. Мама продолжала работать. У нее состоялось еще два свидания с мистером Майклзом. Он нравился ей, и я была за нее рада. Я уже и забыла, когда на ее лице сияла такая беззаботная улыбка.

Ко мне часто заглядывали в гости Карисса и Леса. Пригласив в свою компанию Ди, мы ходили вместе в кино или в торговый центр.

Хотя я значительно сблизилась с Кариссой и Лесой, с Ди меня по-прежнему связывало гораздо большее. Мы делали почти все вместе, — все, за исключением разговоров о Дэймоне.

Правда, не потому, что она не пыталась.

— Я знаю, что ты ему нравишься, — произнесла она однажды, когда мы, предположительно, должны были заниматься биологией. — Я вижу, как он на тебя смотрит. Он раздражается всякий раз, когда я просто произношу твое имя.

Я вздохнула и закрыла ноутбук:

— Ди, я думаю, он смотрит на меня только потому, что обдумывает, как лучше меня убить и спрятать мое тело.

— Это не та разновидность взглядов, поверь мне.

— Тогда какая это «разновидность», Ди?

Она сбросила учебник с кровати и, вскочив на колени, прижала ладони к груди:

— Это разновидность: «я ненавижу тебя, но хочу!».

Я задохнулась от смеха:

— Это ужасно.

— Но это правда, — она опустила руки. — Ты знаешь, мы можем встречаться с людьми, если хотим. Хотя и понимаем, что это ни к чему не приведет. Просто он никогда раньше не обращал внимания на людей.