— Идем внутрь, — предложила Силдаан. — Хитуур, собери все архивные записи как можно быстрее. Хелиас, это твоя вотчина. Ни в коем случае нельзя пропустить что-либо ценное.

Вчетвером они подошли к разбитым в щепки дверям, и Гаран первым вошел внутрь. В главном зале его люди сломили сопротивление около двадцати эльфов. Сам же зал напоминал мусорную свалку. На полу в беспорядке валялись одеяла, смятая одежда, продукты питания, бурдюки с водой и прочий откровенный хлам. Силдаан, осторожно ступая, направилась к сцене.

— Не спеши, — окликнул ее Гаран. Повернувшись, он крикнул, обращаясь к людям, оставшимся снаружи. — Отряды десять, одиннадцать и двенадцать. Осмотреть все комнаты. Вперед!

Внутрь с улицы вбежали солдаты, за которыми следовали маги. Сверху, с потолочных балок, где когда-то укрывались ТайГетен, на них обрушился град стрел. Гаран даже не поморщился, когда Силдаан инстинктивно отпрянула в сторону, закрывая руками голову. Он взглянул наверх. Там засели эльфы. Он поманил их пальцем, заговорив на чистом общеэльфийском.

— Лучше спускайтесь сами, пока мы не сняли вас оттуда. Вы не сможете причинить нам вреда, а вот мы вам — запросто. Выбор за вами. — Взмахом руки он подозвал к себе мага. — Накрой эту комнату щитом. Мне плевать, будут они сопротивляться или нет. Так или иначе, им все равно конец.

— Слушаюсь, сэр.

Силдаан подняла глаза к потолку. Оттуда ее обожгли полные ненависти взгляды. Взгляды эльфов, так и не смирившиеся с ее предательством. Взгляды, полные беспомощности и отчаяния.

— Делайте, как он говорит, — обратилась она к ним. — Теперь уже поздно сопротивляться.

Рядом с нею остановился Хитуур. Он рассматривал местами обгоревшие гобелены.

— Мы должны сохранить их, — вдруг заявил он.

— Зачем? — спросила Силдаан.

— Они — часть нашей истории.

Силдаан лишь презрительно фыркнула в ответ и махнула рукой в сторону административных и архивных помещений, располагавшихся за сценой. До ее слуха еще доносился шум мелких стычек и громкие крики и мольбы о пощаде.

— Наша история — вон там. И еще в музеях. А это — ложь, выдумка романтика-неудачника. Их надо сжечь.

Силдаан в одиночестве сидела на ступенях Гардарина. Невзирая на солнцепек, сменившийся проливным дождем, ящики, в которых хранились архивы нации, один за другим грузили на реквизированные повозки и увозили под надежной охраной в храм Шорта. День уже клонился к мрачному, облачному вечеру, но на площадь и улочки вокруг Гардарина все прибывали и прибывали эльфы. Слухи распространялись очень быстро. Эльфы всех кланов спешили увидеть, как опустошается самое почитаемое ими здание. Они даже попытались прорвать магические барьеры. Они отправили депутацию, пытавшуюся протестовать и воззвать к голосу разума. Но Силдаан отказалась встречаться с кем бы то ни было.

И вот теперь большинство из них стояли, погрузившись в угрюмое молчание или молитву. Время от времени собравшиеся принимались хором скандировать старинный напев, проклинающий иниссулов, требующий свободы и равенства власти. Громкий, волнующий и патетический речитатив из уст пятнадцати или двадцати тысяч эльфов. Но, увы, бесполезный.

Рядом с нею сидел Гаран. Его люди выносили последние ящики с архивами, и толпа встречала появление каждого грозным гулом.

— По каким норам они все прятались?

Силдаан передернула плечами.

— По домам, скорее всего. Смешно, не правда ли? Хитуур говорит, что у него сложилось впечатление, будто весь город взялся за оружие и присоединился к бандам мародеров, но ведь на самом деле это были не они, верно? Большинство из них сидели по домам, если только их силой не выгоняли наружу, и надеялись, что все образуется.

— А почему они на это надеялись?

Похоже, Гарану было действительно интересно. Силдаан вновь пожала плечами.

— У нас уже случались беспорядки. Иногда в своих поступках мы демонстрируем сложность и утонченность, а иногда — простоту. Но бунтовать или выходить на митинги в знак протеста всегда готово было только меньшинство. У нас случались волнения из-за нехватки продуктов питания — что наверняка покажется тебе странным, учитывая наличие леса и океана, — но это правда. У нас были крайне непопулярные законы о строительстве и налогообложении, а еще мы приняли очень жесткие законы об охране природы. Это всего лишь несколько наиболее ярких примеров.

— Но у нас всегда была гвардия Аль-Аринаар для восстановления порядка и Гардарин, в котором можно было призвать к ответу правительство и духовенство. Теперь ничего этого нет, и они начинают понимать, что порядок вещей изменился навсегда. Это нанесло такой удар по мироощущению эльфов, что я удивлена тому, что многие еще не ощутили его сполна. Но что есть, то есть. Большинство просто закрывает глаза и молится о том, чтобы к утру кошмар исчез.

— Только не в этот раз, — сказал Гаран.

— Да, только не в этот раз, — согласилась Силдаан. — Долго еще?