Палач.

Олег дернулся, как от пощечины и открыл глаза. Все то же замкнутое пространство с голыми стенами, пропитанное временем и прохладным воздухом. Под крышей было немного теплее, но отсутствие отопления и отрицательная температура на улице быстро брали свое, охлаждая и все внутри.

Кое-как отдышавшись, он снова потер лицо руками и громко шмыгнул носом. Ему хотелось издать хоть какой-нибудь звук, чтобы убедиться в том, что он не оглох.

Убрав двустволку за спину, он взял в руку пистолет. Своего топора он не нашел, поэтому приходилось довольствоваться тем, что осталось. Были еще ножи, но сейчас они вряд ли могли пригодиться. Те, кто остались в живых, должны быть вооружены до зубов и пытаться использовать против них метательные лезвия, по меньшей мере, глупо.

Где-то вдалеке, Олег понял, что способен различить больше звуков, чем казалось раньше, жужжал поворотный механизм камеры. За спиной, сквозь дыру завывала вьюга, продолжающая набирать обороты.

Склонив голову сначала к одному плечу, потом к другому, атлет взялся за ручку и потянул дверь на себя.

Он делал это очень аккуратно, вжавшись в стену как можно дальше от двери. Но ловушки не было. Не скрежетали механизмы, не щелкали спусковые курки, не обрывалась тонкая нить, связывающая замершие в ожидании шестерни.

Все, что можно было увидеть в приоткрывшийся проем, это часть коридора, тянущегося в обе стороны от комнаты, где находился Олег. Понять ее предназначение он так и не смог и уже не пытался этого сделать, сосредоточившись на том, что ждало его впереди.

Мраморные плиты под ногами с небольшими сколами по краям и валяющимися повсюду мелкими камнями, высокие потолки, глубокие ниши в стенах и множество понатыканных повсюду камер, подмигивающих красными огоньками. Их расстановка казалась хаотичной, но Олег понимал, что при таких углах они способны охватить каждый метр территории не оставив слепых пятен. А если прибавить к ним и летающих операторов, которые наверняка парят где-то в других местах дворца, то и вовсе все должно быть на высшем уровне.

Олег подумал, что хотел бы когда-нибудь посмотреть в записи весь свой путь, все, что он сделал здесь, на арене.

Это было мимолетное желание, после которого сразу же пришло понимание, что ему это не нужно. Он не хочет снова переживать все это, если сможет выбраться из этого состязания победителем.

Но и забыть все, вряд ли получиться.

Сделав несколько шагов по коридору, Олег обернулся за звук бьющегося стекла. Вскинув руки с пистолетом, он двинулся в ту сторону.

Медленное дыхание никак не сочеталась с быстро колотящимся сердцем. Пальцы немного дрожали от напряжения. Капли пота скатывались по лбу на глаза. От холода Олег едва чувствовал собственные ступни, делая каждый новый шаг с одной единственной надеждой: он сможет устоять и не упадет.

Звук повторился. На этот раз к нему добивалось металлическое позвякивание и тихое бормотание.

Из-за раскатистого эха, усиливающего любые вибрации, все могло происходить гораздо дальше, чем казалось атлету. Он пытался понять, крысы ли это хозяйничают во дворце, или же кто-то из атлетов ведет себя очень неаккуратно.

Заглядывая во все ниши и открывающиеся двери, Олег преодолел пару десятков метров и, наконец, оказался перед арочным проемом, ведущим в большую залу.

Быстрый взгляд за угол и новая волна ужаса нахлынула на мужчину.

В просторном помещении с широкими окнами, завешанными старыми тряпками на манер дорогих портер, сидели мертвые люди. Олег уже видел подобное, но от этого зрелище не становилось приятнее. Все те, кто не прошли отбор, служили антуражем на новой арене, будто возложили свои души на ее алтарь, и даже после смерти могли послужить на благо состязания.

Их было много.

Олег вновь очутился на совершенно безумном ужине, где никто никуда не спешил, все вежливо молчали и вообще ничем не интересовались, глядя только в одну точку. И то, если у них остались глаза. Похоже, что здесь нашлось место только для хорошо сохранившихся претендентов на звание атлета. Самые страшные раны были у молодой темноволосой девушки за столиком у дальней стены: от уха до уха ее горло рассекала стальная леска, которая и сейчас болталась в воздухе, торча из окоченевшего тела. Повсюду валялась битая посуда, над головой пищали летучие мыши. Они свисали с балок и перекрытий, толкаясь и то и дело расправляя свои кожистые крылья. Но не улетали. Будто даже они ждали развязку состязания.

Звук, который Олег слышал раньше, теперь обрел форму. Кто-то приближался к залу с противоположной стороны, где находились прикрытые двойные двери, и пинал разбросанный по полу мусор, гулким звоном разлетающийся и бьющийся о стены.

Времени было мало.

Олег сдернул с ближайшего мертвеца коричневый плащ, с подбитым серым мехом воротником, и накинул на свои плечи. Морщась от отвращения, вымазал руки в крови, текущей из ран и перепачкал все лицо и волосы, окончательно изменившись, как ему казалось, до неузнаваемости.