Твердящего о покойниках незнакомца и след простыл, а вот полицейскому совсем не повезло: один из кусков раскаленного металла торчал у него из груди, словно виниловая пластинка, неправильно установленная на проигрывателе. От лица у него осталось только кровавое месиво, чуть прикрытое, как-то удержавшейся на голове синей фуражкой.

Сквозь пылающий огонь сложно было разглядеть, что творилось впереди, но сейчас это было неважно. Пытаясь совладать со своим телом, в голове все же нашлось пространство для поиска ответа на вопрос, что же произошло. На нас напали? Но кто и почему? В столице России взрывы от высокотехнологичного оружия с поразительной точностью наведения. Штаты? Китайцы? Еще одна война, которая началась без объявления или чья-то чудовищная ошибка, в очередной раз уносящая сотни жизней.

В совпадения он не верил.

Шипя от боли, Олег обошел джип, под действием ударной волны откатившийся на несколько метров назад и упершийся в бампер старенькой волги, внутри которой слабо шевелились несколько человек.

Махнув рукой, призывая их убираться подальше, он сделал еще несколько шагов и увидел Марго.

Она сидела на земле, привалившись спиной к боку машины. По ее лицу, обрамленному черной пылью и мелкими камушками, текли слезы. Она едва дышала, зажимая ладонью рану на правом бедре.

– Я здесь, малышка, все в порядке. Дай посмотреть.

Олег убрал ее руку и поморщился. Темная кровь пульсирующей волной хлынула на дорогу. Дело плохо.

Собрав все силы, он открыл дверь машины и вытащил тяжелую сумку. Кое-как разорвав на полоски тонкий свитер, он перевязал ногу, останавливая кровотечение. Сейчас это главное. Все остальные операции можно сделать позже, когда будет более подходящая обстановка, чем текущая ситуация.

Он все еще высматривал в небе те самые истребители, которые могли нанести удар. Проблема была в том, что эти машины принадлежали русским ВВС.

Глядя на пробитые колеса джипа и полностью разбитую и горящую улицу, Олег и не помышлял о том, чтобы ехать дальше на машине. Подхватив девушку на руки, с трудом удерживая равновесие, он побежал к ближайшему дому, чтобы хоть как-то укрыться от опасности.

Вокруг царил хаос.

Продолжали слышаться звуки взрывов, но теперь они были более обыденными: взрывались бензобаки автомобилей и мотоциклов, один из которых превратился в красный шар неподалеку на стоянке, положив начало долгой череде вспыхивающих факелов других транспортных средств по соседству.

Люди были повсюду. Никто не пытался разговаривать, это совершенно не помогло бы в спасении собственной жизни. Кто-то бежал, кто-то рыдал, стоя на месте. Были и те, кто пытался хоть как-то организовать толпу, но все их усилия ни к чему не приводили: голоса терялись в усиливающемся шуме, а махание руками походило на дерганье сумасшедшего дирижера, управляющего неведомой пьесой творящейся лишь в его голове.

Олег старался не уронить девушку и не потерять сознание. Боль в груди, ссадины по всему телу и полное непонимание происходящего в голове. Худшего сочетания и придумать сложно, но, как оказалось, оно существует.

Ко всему прочему добавился еще один звук, совершенно незнакомый большинству людей, разве что по саундтреку в кино.

Звук скрежетавших танковых гусениц, ползущих по асфальту.

Где-то совсем рядом, возможно, на соседней улице или чуть дальше на площади с круговым движением, ползли танки. Не меньше трех, судя по тому, что слышал Олег, который очень хорошо знал, как звучит кровожадный гимн этих боевых машин, появляющихся на городских улицах только во время парадов.

Танки в Москве!

Он не успел не то, что осмыслить это, не говоря о том, чтобы повернуться и посмотреть в сторону звука, как мимо со свистом пронесся продолговатый снаряд и, врезавшись в витрину продуктового магазина, разнес вдребезги весь остов двухэтажной постройки.

Новая ударная волна сбила его с ног. Вместе с девушкой Олег покатился по земле. Сверху сыпались осколки и обломки, глаза застилал черный дым, забираясь в легкие противной едкой смесью химических реагентов и сгорающего кислорода.

Снова заложило уши, лишив возможности воспринимать происходящее через слух.

Олег пытался подняться и нащупать или увидеть Марго, которая должна была быть где-то рядом. Он отстраненно подумал, что уже дважды должен был умереть, но что-то словно охраняло его или просто еще не настало его время. От подобной глупости его губы перекосила ухмылка, заставив захрипеть и начать надрывно кашлять. Из разбитых губ текла кровь, тянущимися дорожками свисая с подбородка.

Легкий порыв горячего ветра немного сдул в сторону черную завесу, и Олег увидел тело девушки, пытающейся выползти из-под груды обуглившихся досок и мелкого мусора.