Но херня, парни еще на пляже не смотрели. А уже — услышал я сдавленные возгласы. Да, сегодня там точно вряд ли кто загорать будет — постарались мы на славу, ведь бешеные все набегали и набегали. Хорошо они воды боятся — мы всю ночь их на границе иррационального страха держали, понемногу убивая, а ближе к утру, когда немного осталось, сами в атаку пошли.

— Круто вы, — покачал головой Влад.

— А то, — пожал плечами я. Безразлично впрочем. Внутри меня творилось непонятно что.

Вроде руки те же, ноги те же, да и все остальное… побитое, покоцанное, но мое, родное. А вот сознание… даже не сознание, а мысли, мироощущение изменилось. Как будто я, тот самый я, который уже двадцать пять лет я, смотрит сейчас со стороны на свои действия.

— Че смотришь? — почувствовав на себе взгляд, резко обернулся я. Высокий парень в белой рубашке, столкнувшись со мной глазами, даже отшатнулся.

— Ты себя в зеркале видел? — спросил меня Влад.

Я обернулся к нему и услышал как тот парень, в которого я уперся взглядом, облегченно выдохнул.

— Не, не видел, — покачал я головой, — что такое?

— Да пиздец, — произнес вдруг Махмуд, — страшное зрелище.

— Мда? — поднял я бровь, — сейчас, пять сек, схожу, посмотрю.

Влад поднялся и пошел следом за мной. Наверное, для того, чтобы я никого не напугал, если уж действительно все плохо.

Миновав двух человек у входа в здание рецепшен, не отшатнувшихся, но с трудом сдержавшихся, прошел внутрь и остановился у большого зеркала во всю стену. Стоял несколько минут, всматриваясь, потом сделал шаг вперед, рассматривая свое лицо почти вплотную.

Ну да, было чего пугаться. Лицо осунувшееся, острое, с ощеренным злым выражением, хотя я даже не старался ни разу. Бледное.

Но самое страшное — глаза. Зрачок булавочный, как у героинового торчка. Белок больше не белок — он стал мутного, желто-красного цвета. Не оранжевого, а именно желто-красного — как будто на мутный желтый нанесли небольшой слой красного. Ну и потемневшая, почти черная кожа вокруг впавших глаз повторяющая очертания впадин черепа. Если присмотреться, еще и черные ниточки вен на висках виднеются.

Красавец.

— Лучше бы не смотрел, — пожал я плечами и глянул на Влада, — завтракам нас накормишь?

— Конечно, сейчас распоряжусь.

— Чаю нам еще! — крикнул я ему в след. — Пожалуйста.

Влад, двигавшийся в сторону кухни, не обернулся. Я вознамерился было вернуться к столику у бассейна, но вдруг увидел знакомое платье.

Подходить не стал. Катя сама подошла. Сначала быстро, но по мере приближения все замедляя шаг.

— Сережа… — прошептала девушка, неотрывно глядя мне в лицо.

Не отвечая, я просто кивнул. Ну да, Сережа.

Катя вдруг всхлипнула и закрыла лицо руками. Но глаза блестели из-под пальцев, взгляд она не отвела.

— Да. Вот так, — коротко произнес я и развернулся.

— Сереж, — окликнула меня девушка. — Выздоравливай, — произнесла она, когда я обернулся.

— Постараюсь, спасибо. Ты сама держись.

Оставив ошарашенную зрелищем девушку, я вышел на улицу и снова уселся рядом с узбеком.

— Ты как?

Вопрос остался висеть в воздухе, Махмуд так и сидел, буравя пространство взглядом.

— Слушай, чего-то мне херово, — произнес он, наконец.

— Хочется кого-нибудь убить?

— Да нет, — пожал плечами узбек, — пока нет, вроде…

— Но бесят все, да?

Махмуд помолчал, прислушиваясь к себе.

— Да… как-то не знаю, но что-то вроде того, — наконец облек он свои мысли в слова.

Уже когда мы пили с задумчивым узбеком чай, во двор отеля въехал армейский джип и один автобус. Часть колонны осталась на дороге, как я понял — речь громкоговорителя, вещающего сразу на нескольких языках, я слышал.

Что именно говорили, не вслушивался, глядя на лазурное море неподалеку. Периодически отрывая взгляд, скользил взглядом по свертку мозгов бешеного, веревкой лежащих рядом с его головой.

Думал о том, что вокруг море красивое, безмолвное и безразличное.

— Все парни, уезжаем, — послышалось позади.

Обернувшись на стуле, я посмотрел на Влада и кивнул.

— Вот, держите, — сделал он к нам пару шагов и положил на стол винтовку — одну вам решили оставить, все равно у нас отбирают. Мы скажем если что, утопили.