Страхи. Такое множество, такое множество иррациональных страхов. С чего начать? Мосты. Однажды я проехала сто шестьдесят километров в сторону от своего пути, чтобы избежать необходимости проезда по мосту через Форт – когда дует очень сильный ветер, машина вынуждена ждать другой автомобиль и объединяться в пару, чтобы пересечь мост. Неужели кто-то действительно думает, что это внушит водителям уверенность? Их занимает только одна мысль: «Возможно, мою машину сдует ветром с моста…» Я никогда не слышала о случае падения автомобиля с моста, но… Терпеть не могу ездить в снег. Когда девочки были маленькими, это всегда их веселило, и чем больше они хихикали и дурачились, тем больше я волновалась. Очень напряженные поездки, и я все время была уверена, что мне придется нести ответственность за их преждевременную смерть.

Замкнутые пространства. Сильный страх быть похороненной заживо. Даже читать об этом страшно, и если герой попадает в такую ситуацию, я очень быстро пролистываю страницы. Остается только догадываться, что происходит на этих страницах. Я пытаюсь придумать, как можно удостовериться, что этого никогда не случится. По-видимому, единственным способом является выбор религии, которая разрешает кремацию сразу после смерти – никакого нахождения в морге или где-то еще в течение нескольких дней. Я не думаю, что можно полагаться на колокольчик, который использовали викторианцы, пока кто-нибудь не убедит меня, что он действительно им помогал [5] .

Лифты. Однажды я застряла в лифте в Ковент-Гарден. К счастью, я только потом узнала, что аварийный сигнал не был ни к чему подключен. Я стучала в двери, и они открылись. Теперь перед дверями лифта я каждый раз стою с пересохшим горлом, слушая глухие удары сердца в груди, и мне приходится считать до десяти – если не больше, – чтобы заставить себя войти в него.

Внешняя оболочка. Мне хотелось бы больше соответствовать тому, что люди, по всей вероятности, обо мне думают – или говорят, что думают. Они говорят, что считают меня трудолюбивой, компетентной и спокойной, тогда как я знаю про себя, что я очень ленива, и если бы я была более организованной, то могла бы добиться гораздо большего. Я слишком много времени трачу на беспокойство по поводу того, что я не сделала, вместо того, чтобы думать о том, что уже сделано. Мне все время не дает покоя то, что я подвожу других людей – я очень переживаю по этому поводу, вместо того, чтобы сделать все, что от меня требуется. Как выйти из этого замкнутого круга? Теперь, когда мои дети стали взрослыми, я просыпаюсь утром с мыслями о работе и, что еще печальнее, засыпаю с этими же мыслями. Я составляю списки в голове и на бумаге. Иногда я удивляю саму себя и чувствую, что выгляжу и веду себя как знающий человек, каким меня считают мои коллеги. В неудачные дни я вспоминаю старое изречение: вы можете постоянно обманывать несколько человек… [6]

Родительство. Подобно многим другим людям мне хотелось бы иметь возможность вернуться назад и начать все заново. У моих дочерей не было того детства, которое я хотела бы им дать. Постоянное чувство вины на время утихает, когда я вижу, что они выросли в двух привлекательных молодых женщин.

Дом. Это мое убежище. Поворот ключа в замке для меня равноценен подъему разводного моста. Иногда мне хочется остаться здесь навсегда, но потом я заставляю себя выйти на улицу, чтобы удостовериться, что это не является первым признаком агорафобии [7] .

Я люблю деревья. Весной они предвещают еще один год – что-то новое – возможность начать все сначала – все кажется возможным. Разные оттенки зелени – как может существовать такое множество оттенков зеленого цвета? Когда я училась в начальной школе, рядом со школой было огромное игровое поле, окруженное деревьями, и из окна класса виднелись деревья, а за ними вдали – холмы. В некоторые дни вид из окна просто захватывал дух. Я любила осень – все оттенки золотого и красновато-коричневого. Затем местность оголяется, когда листва опадает, и деревья снова стоят с голыми ветками, и кажется допустимым погрузиться в жалость к себе в солидарность с этим оголенным пейзажем. Позади дома есть поле, и многочисленные деревья защищают нас от домов, стоящих на параллельной дороге. Каждый день деревья выглядят по-разному, и мне всегда хотелось делать то же самое, что делал Патрик Личфилд – фотографировать один и тот же пейзаж каждый день.

Закаты. Зимой в Шотландии дни короче, из-за чего зима может показаться безотрадной, но потом появляются удивительно бодрящие солнечные дни, в которые зима имеет фантастический вид, хоть и очень холодно! Летом, однако, дни очень длинны. Потрясающее впечатление производят закаты. Заходящее солнце было моим любимым зрелищем из окна спальни. И неважно, что это был всего лишь садовый участок моего отца и наших соседей. Фантастические цвета заката раскрашивали и облагораживали окружающее.

Зависть. Я не чувствую зависти к материальному положению людей или их образу жизни, однако я завидую людям с богатым воображением и художественными талантами – способностью красиво писать, а также заниматься живописью или рисованием. Я способна на практичные вещи – красить стены и клеить обои – основы категории «сделай сам». Я хорошо готовлю, но всегда чувствую, что оформление блюд могло бы быть лучше. Мне нравится готовить для других, но я всегда готовлю слишком много. У меня сохранилось много счастливых воспоминаний о семейных посиделках за столом со смехом и шутками. Я хорошо вяжу и могу использовать выкройки, изменяя части модели. Я также умею шить. Однако я не хочу просто уметь, я хочу быть человеком, обладающим талантом делать это с нуля.

Семейные шутки и фразы. Многие счастливые воспоминания о детстве вызваны кульминационной фразой какой-нибудь шутки. Думая о детстве, я помню свободу, которой больше не располагают маленькие дети: мы могли пойти в город без сопровождения родителей. Это было одним из преимуществ жизни в маленьком городке. Я до сих пор помню шутки своих братьев во время наших увеселительных прогулок по городу. Некоторые из них были довольно глупыми, но они по-прежнему вызывают у меня смех. Позднее с моим мужем, который был известным технофобом, было связано несколько очень старых шуток и старомодных фраз, воспоминания о которых мгновенно возвращают его к жизни. Иногда воспоминания настолько яркие, что мне как будто слышится его голос. Я помню и неприятные ситуации, но они не обладают такой же силой и уже не способны причинить боль. Они остались лишь воспоминаниями, которые вы предпочли бы забыть и двигаться дальше, – когда они всплывают в памяти, возникает чувство сожаления.