Одной из милых традиций империи было ставить великих князей на высокие должности. И ладно бы, что большинство из них, мягко говоря, были не особенно профессионально пригодны. Ладно бы и то, что пользовались своим фактически неподсудным положением – путали государственный карман с личным, а ещё больше – кормили разных втершихся в их доверие мошенников. Но у них и амбиций было выше крыши. К примеру, дядя Николая II великий князь Сергей Александрович, будучи московским генерал-губернатором, фактически превратил Москву в собственное удельное княжество, в котором никто не был ему указом.

И ведь вся эта публика знала, что делать, все они, пользуясь родственными правами, лезли к Николаю, пробивая свои интересы.

В итоге, если Александр III более-менее держал ситуацию под контролем, то после его смерти стало твориться черт-те что. Фактически каждое министерство проводило собственную политику, нимало не считаясь с другими. О какой-либо политической линии при Николае II говорить не приходится. Да что там говорить. Есть очень серьезные основания полагать, что чиновники разбирались друг с другом, направляя в нужную сторону террористов.

Но ещё хуже иное. Император не имел достоверной информации о том, что происходило в стране. Потому что ему докладывали министры то, что считали нужным. Причем чаще всего это была сладенькая ложь. В результате Николай II до самого момента своего отречения пребывал в плену иллюзий. Впрочем, возможно, он просто и не хотел ничего знать – а приближенные следовали его желаниям. Но факт есть факт. Все реакции последнего императора на происходившие события демонстрируют фантастическое непонимание происходящего. Есть, правда, и иное, романтическо-мистическое объяснение. Дескать, Николай всё понимал – как и то, что ничего изменить нельзя – и стоически ожидал своей участи. Но только в итоге он и свою семью утащил на тот свет. «Святой», блин.

У представителей высшего чиновничества был ещё один большой недостаток. Политика Александра III была направлена на то, чтобы «подморозить» Россию. Может, это было и правильно. Но бесконечно в таком состоянии страна пребывать не могла. А люди привыкли делать то, что они делали…

И что-то изменить в этой ситуации было очень трудно.

В такой ситуации для лидера государства, если он хочет гнуть свою линию, необходима собственная команда. Она была у Петра I. Она имелась у Александра II, который худо-бедно, но протолкнул реформы, невзирая на бешеное сопротивление элиты. У последнего российского императора команды не было. Никогда.

«Одна из типичных черт Николая II – полнейшее странное равнодушие к самым личностям своих главных сотрудников. Некоторых из них он со временем не возлюбил, так было с Витте, а затем со Столыпиным, причем произошло это главным образом вследствие того чувства их умственного и волевого превосходства над ним, которое он испытывал, но любить, испытывать чувство душевной привязанности к окружающим его лицам он не был способен и расставался с ними без всякого сожаления. Так это было не только с министрами, с преобладающим большинством которых он имел лишь строго официальные отношения и вне докладов совсем не видел, но и с лицами его ближайшего окружения, введенных по роду их служебных обязанностей в интимную жизнь царской семьи. С получением нового назначения, удаляющего их от непосредственной близости к царской семье, они сразу исключались из интимности и о самом их существовании как бы забывалось.

Ярким примером такого отношения может служить В. И. Мамонтов, бывший в бытность управляющим канцелярией Министерства двора, чрезвычайно близким к царю и даже царице и с назначением товарищем главноуправляющего Канцеляриею по принятию прошений, на высочайшее имя приносимых, оказавшийся сразу отрезанным от всей царской семьи, ни разу не удостоившимся приглашения к царскому столу и даже на царские охоты, постоянным участником которых он до тех пор был.

Равнодушие к людям, отсутствие отзывчивости к событиям даже исключительной важности, какая-то индифферентность к добру и злу и к их проявлениям были, несомненно, одним из отличительных свойств характера этого несчастного во всех отношениях монарха. Ничто его не возмущало, не вызывало порыва его гнева, ничто его не восхищало, не порождало в нем желания отметить обнаруженную доблесть или иное высокое человеческое свойство и соответственно возвеличить их носителя».

(В. И. Гурко)

При таком отношении к людям команды не соберешь. А без команды – ничего толкового выйти не может. Политика – дело коллективное. Вон Павел I попытался навести порядок в одиночку. Чем это кончилось – известно.

В результате у власти оказывались люди, которые преследовали прежде всего собственные интересы. В данном случае речь не идет о примитивном карьеризме, то есть о стремлении забраться повыше любыми способами. Хотя, конечно же, и он был широко распространен. Но особенность бюрократического мышления ведет к тому, что каждый чиновник высокого ранга считает именно своё ведомство и его интересы самыми важными. И пробивает, соответственно, их. Одним из следствий подобного хаоса было то, что руководители министерств стремились подгрести под себя всё, что только можно.

«Бессилие отдельных министров в деле разрешения всех вопросов, сколько-нибудь соприкасавшихся с кругом дел, подведомственных другому министерству, породило у нас в последнее царствование довольно любопытное явление, а именно стремление министров, имевших в данную минуту наибольшее влияние, включить в свое министерство все дела, сколько-нибудь соприкасавшиеся с вопросом, непосредственно подлежащим его ведению. Так, Витте настолько расширил круг дел, подлежащих ведению Министерства финансов, что фактически свел почти к нулю роль министерств путей сообщения и земледелия».