В следующую встречу (на первую Леман, конечно, пришел с пустыми руками) Коротков получил от него особенно ценный и полезный для работающих в Германии разведчиков документ: копию доклада шефа РСХА Рейнхарда Гейдриха руководству рейха «О советской подрывной деятельности против Германии». Кроме того, он подробно описал реорганизацию нацистских спецслужб, проведенную секретно в сентябре-октябре 1939 года. Эта информация позволила внести существенные изменения и коррективы в работу самого Короткова, его коллег, значительно ее обезопасить.

Это была последняя встреча Короткова с Брайтенбахом. В дальнейшем связь с агентом поддерживал сотрудник резидентуры Борис Журавлев («Николай»), работавший под прикрытием представителя ЮКС (Всесоюзного общества культурных связей с заграницей), а позднее работника консульства.

В последующие девять месяцев, вплоть до самого нападения Германии на СССР, от Брайтенбаха было получено множество весьма ценных сведений.

25 апреля 1941 года Брайтенбах сообщил в резидентуру о предстоящем вторжении вермахта в Югославию.

27 мая – о переводе всех сотрудников Амт-IV (гестапо) на круглосуточное дежурство (каждая смена по восемь часов) в связи с подготовкой нападения на Советский Союз.

19 июня, в четверг, Брайтенбах срочно вызвал «Николая» на внеочередную встречу у знаменитой радиобашни по прозвищу «Тощий дылда» в Западном Берлине. Личный контакт разведчиков длился не более трех-четырех минут. Брайтенбах очень спешил, ему чудом удалось вырваться со службы на это последнее свидание.

– Война начнется в воскресенье, в три часа утра. Прощай, товарищ… – только и сказал он.

Об этой встрече, этих словах Вилли Лемана автору рассказал сам Борис Николаевич Журавлев, незадолго до своего ухода из жизни.

– Можете себе представить, – сказал он в заключение, – я был настолько взволнован, что до сих пор не могу вспомнить, каким маршрутом я вернулся в посольство. Помню лишь, как составил донесение в Москву, как оно было подписано, зашифровано и передано немедленно в Центр…[86].

…К лету 1942 года немецкие спецслужбы сумели взломать некоторые советские шифры и благодаря этому прочитать многие десятки накопившихся в функабвере перехваченных радиограмм от советских агентов в Центр и из Центра на места. В одной из них было указание недавно заброшенному в Берлин из Москвы агенту установить связь с Брайтенбахом.

Вилли Леман был тайно задержан по дороге из дома на службу. Жене сказали, что муж отбыл в длительную секретную командировку. Гиммлер был ошеломлен, узнав, что на протяжении многих лет в святая святых его ведомства – в гестапо! – работал советский разведчик. Случай воистину уникальный: за тринадцать лет сотрудничества с советской разведкой Брайтенбах не совершил ни одной ошибки и раскрыт был не по своей вине. Более того, заслуги спецслужб Гиммлера в этом не было. Рейхсфюрер СС побоялся сообщить об этом «просто» фюреру. Дело гауптштурмфюрера СС, криминалькомиссара Вильгельма Лемана в трибунал не поступало, никаких протоколов его допросов в архивах гестапо не обнаружено. Боясь огласки, по приказу Гиммлера Леман был расстрелян без соблюдения каких-либо юридических формальностей.

Спустя несколько месяцев один из сослуживцев Лемана по секрету сообщил его жене, что ее мужа уже нет в живых.

После войны Александр Коротков и его коллеги переворошили все захваченные Красной Армией архивы РСХА – никаких следов…

Маргарет Леман войну пережила – гестапо ее не тронуло вовсе не из гуманных соображений – там здраво рассудили, что арест жены бывшего сотрудника AMT-IV может привести к нежелательным разговорам и догадкам и тем самым к возможной расшифровке Лемана.

Коротков летом 1945 года встретился с Маргарет Леман, вручил ей в качестве подарка «от советских друзей» золотые часы и позаботился о материальном обеспечении вдовы «Брайтенбаха» в трудные для жителей Берлина послевоенные месяцы.

…Теперь можно подвести итог. «Брайтенбах» не был прототипом «Штирлица» да и не мог им быть. В самом деле – Штирлиц, он же Максим Максимович Исаев, советский разведчик, внедренный в СС, а затем и в СД. Он не немец, а русский, гражданин СССР, член не НСДАП, а ВКП(б). Вся его биография до момента легализации в Германии – легендирована, иначе говоря – вымышлена. Это чисто литературный персонаж.

Между тем, реальный Леман – немец, настоящий кадровый полицейский, переведенный из уголовной полиции в политическую, а затем в гестапо. Вся его биография – в смысле прохождения службы – подлинная. Он ничего не легендировал, а наоборот – кое-что, и весьма существенное, скрывал от своего начальства и вообще окружения. А именно: что сознательно и инициативно, исключительно из идейных соображений пошел на смертельно опасное сотрудничество с советской внешней разведкой. Никаких огромных денег за это он от Москвы не получал – лишь довольно скромные суммы на лечение и ведение обеспеченного образа жизни. Помогали ему и талонами на приобретение продуктов питания, когда в рейхе были введены продовольственные карточки.

Как видим, ни малейшего сходства в биографии реального Лемана и мифического Исаева нет и в помине.

Кроме того, и на этом можно поставить точку в наших рассуждениях – Брайтенбах никак не мог быть прообразом Штирлица и по той простой причине, что прекрасный писатель и кинодраматург Юлиан Семенов о существовании гауптштурмфюрера СС, криминалькомиссара и капитана полиции Вильгельма Лемана даже не подозревал. Последнего рассекретили спустя годы после ухода автора увлекательных книг и классического телефильма «Семнадцать мгновений весны» из жизни.