«Прыщавый и с глазами волка..»

На дверях захолустной районной гостиницы уже несколько дней висит табличка «Мест нет». Я стоял перед гостиничной дверью секунд десять, пока поверил. Ясность внесла горничная: «Милиция живет. Приехала из Волгограда нас от чеченцев защищать. Так что идите-ка вы в рабочее общежитие». Но и в общежитии живет милиция. Омоновцы. Одного из них я увидел выходящим из душевой с автоматом.

В единственном на двухэтажное здание туалете обрывок газеты «Дон»:

Стихотворение называется «На смерть Романа Лопатина», автор – Н. Дранников.

Роман Лопатин – это убитый. Главные же герои поэмы – Хизар Мальсагов и его брат Ибрагим. Хизар вызвал Романа с дискотеки поговорить с глазу на глаз. От предложений друзей о физической поддержке Рома отказался: он дрался неплохо. Но «разговор» оказался не один на один: за углом районного ДК их поджидал брат чеченца. Когда друзья Романа, услышав крики, выскочили на улицу, тот уже лежал со сломанным позвоночником. Хизар и Ибрагим этой же ночью были арестованы.

Поминки по убитому переросли во всестаничный сход. На площади перед администрацией собралась половина населения станицы – 3 тысячи человек. Сход потребовал от властей: 1) в трехдневный срок выселить с территории района всех лиц чеченской национальности; 2) навсегда запретить регистрацию и прописку в районе чеченцев, приостановить регистрацию лиц прочих кавказских национальностей; 3) предложить семье отца убийцы Вахи Мальсагова в добровольном порядке выселиться из станицы; 4) областному прокурору и начальнику УВД взять под личный контроль расследование уголовного дела по убийству Лопатина, а руководству районной милиции, не обеспечившей охрану дискотеки, уйти в отставку.

Не дожидаясь ответа властей, толпа тут же ринулась исполнять принятые решения. В окна домов, где живут «хачи», полетели камни. Досталось не только чеченцам, но и прочим кавказцам. А ближе к ночи вспыхнуло общежитие районного комитета по культуре. Полностью сгорели четыре квартиры. Когда горячие головы остыли, выяснилось, что среди погорельцев лишь одна чеченская семья, три русские.

На следующий день в станицу по тревоге приехал вице-губернатор Владимир Кабанов в сопровождении руководителей всех силовых ведомств. Делегация два дня вела прием населения, после чего снова собрала на. площади народ и огласила вердикт: удовлетворить все требования схода, кроме одного – о выселении всех чеченцев.

В местном РОВД уволена вся верхушка, решается вопрос о работнике угрозыска чеченце Амалаеве. На помощь поредевшему составу пришло подкрепление из областного УВД. Кроме проверки всего чеченского населения района установили диктатуру закона по всем фронтам – от ПДД до рынка. Станичники теперь ропщут: «Мы их позвали чеченцев мочить, а они нас, пьяных за рулем, ловят!»

Сначала по клетским чеченцам «отработали» омоновцы из тех, что, только что вернулись из Чечни. Потом их сменили просто омоновцы. Я провел с ними полдня в хуторе Логовской, который здесь называют «маленьким Грозным» за то, что в нем живет 80 процентов всех клетских чеченцев. Задержали мы двоих – одного без паспорта, другого – с грузовиком черного лома, происхождение которого хозяин не смог объяснить.

«Их не переделать!»

Уже через день жизни в Клетской начинаешь воспринимать происходящее не через призму Конституции или Закона Божьего, а с точки зрения первобытной этнической конкуренции: два народа открыто враждуют, все больше освобождая себя от комплексов, навязанных цивилизацией. На каждое напоминание о том, что надо сохранять человеческое лицо, ответом будут десятки примеров того, как человеческое лицо не соблюдает враг, а значит, и нам можно. Дежурные правозащитные призывы к политкорректности в поступках и суждениях здесь воспринимаются как советские тезисы про «миру мир» и «дружбу народов». После убийства Романа станица Клетская оказалась по ту сторону политкорректности.

– Проблема, к сожалению, в самом чеченском народе, – вздыхает Владимир Моторкин, глава района.

А председатель сельсовета, по совместительству атаман, Василий Иванович Фролов говорит еще откровеннее: «Как должностное лицо я должен соблюдать закон, но как человек я понимаю, что чеченцев не переделаешь, их можно только выселить».

В патологическом национализме казаков заподозрить трудно: в районе мирно живет 20 национальностей, у того же Ромы лучший друг был азербайджанец. Клетских чеченцев 300 человек. Большинство из них живет здесь уже не первое десятилетие. В советское время они держали овец, были неплохими чабанами в колхозе и особых беспокойств не причиняли. Но с появлением частной собственности появились проблемы. Главная – потравы, то есть порча сельхозугодий. Чтобы держать скот, нужно заготавливать корма, а чеченцы выпускают свой скот на чужие посевы и считают, что так и надо. В некоторых хозяйствах в этом году испорчено до 40 процентов посевов. Моторкин не раз говорил с чеченцами на эту тему – и по-хорошему, и по-плохому, они кивают, извиняются и продолжают делать по-своему.

Другая чеченская проблема – кража скота. В 89-м году в Клетской уже был всестаничный сход по этому поводу. Кроме того, почти все чеченцы формально безработные, а на деле активно занимаются коммерцией, не регистрируя свой бизнес и не платя налогов. Наконец, этой зимой 53-летний чеченец изнасиловал четырехлетнюю русскую девочку, и суд по этому делу все никак не состоится.

А в этом году появилась новая чеченская проблема, о ней мне рассказал брат Ромы (теперь единственный сын у матери) Дима. И это имеет прямое отношение к убийству.