Разница между тем и другим 1076 воззрением та же, какая существует между человеком, говорящим, что нынче сильные морозы потому, что кукушка откуковала до Петрова дня, и тем, который скажет, что хотя он и не знает вполне тех 1077 метеорологических законов, по которым произошло это явление, он знает, что законы эти существуют.

1078 Русские войска по тем естественным причинам, по которым животное стремится туда, где лучше пропитание, перешли с Рязанской на Тульскую, потом на Калужскую дорогу; французское войско по столь же естественным причинам, добравшись последними усилиями до Москвы, остановилось, 1079 грабя ее и, как стадо, топча под ногами и вырывая друг у друга тот корм, который бы мог 1080 спасти их от голодной смерти. 1081

Несмотря на то, что для каждого солдата французского войска должно было быть очевидно, что единственное спасение его состояло в том, чтобы, забрав [с] собой 1082 пропитание и одежды, скорее как можно возвратиться туда, откуда они пришли, — войско это не двигалось и как будто ожидало только того толчка, который бы выгнал его. 1083 Все люди французской армии 1084 после пожара Москвы и исчезновения русской армии очутились неожиданно вместо конца кампании 1085 в начале какой-то новой войны. Каждый солдат чувствовал себя в положении человека, который, собрав последние усилия, вбежал на 20-ю ступеньку лестницы, полагая там найти убежище и отдых, и вдруг 1086 убедился, что эта 20-я ступенька была только начало лестницы, бесконечно поднимавшейся вверх. Надо было идти выше или спускаться вниз; но выше идти не было сил, а спускаться было и трудно, 1087 и страшно, и, главное, стыдно. 1088 Наполеон, этот гениальнейший из гениев, как утверждают историки, не мог, казалось бы, не видеть этого. И для того, чтобы собрать свои войска, уберечь продовольствие, которого было в Москве на год всему его войску, и идти назад или за русской армией для того, чтобы разбить ее, не нужно было особенной гениальности, нужно было гораздо меньше ума, внимания и распорядительности, чем на то, чтобы довести свои 600 тысяч не только до Москвы, но и до Немана; но он не сделал этого.

Историки его, однако, и тут описывают нам гениальность Наполеона и его изумительную деятельность. Они описывают нам, какой он составил гениальный план будущей кампании.

Тьер доказывает фактами, что гениальный план этот был составлен не 9, как говорит Fain, а равно 17. 1089 Но гениальный план этот 1090 никогда не был исполнен, потому что не мог быть исполнен, и потому [на] вопрос о том, почему Наполеон не сделал того, что казалось очень легко, не остановил грабеж, не собрал провианта и не вывел войска, — мы не получаем ответа.

1091 Кутузов, тот хитрый, придворный Кутузов, который никогда не был и не будет великим человеком для наших историков по той причине, что нет великого человека для своего лакея (не потому, что великий человек — не человек, а потому, что лакей есть лакей), 1092 этот хитрый придворный развратник Кутузов, еще не получив письма, в котором ему от государя запрещалось входить в переговоры, отвечал Наполеону через Лористона не на те глупые слова, которые 1093 были написаны и которые ему говорили, но на те, которые подразумевались. Он отвечал простыми словами, определявшими всё положение, словами, истина которых стоит выше всяких соображении, и 1094 словами, которые до тех пор, пока будет Россия, с радостным и гордым чувством прочтет всякий русский. Он сказал: Je serai maudit, par la post'erit'e si l’on me regardait comme le premier moteur d'un accommodement quelconque. Telest l'esprit actuel de ma nation. 1095

Но не одна присылка Лористона была причиной подъема духа русского войска. Бесчисленное количество причин содействовало тому, чтобы убедить русских в том, что теперь случайности войны на их стороне. И известия о бедственном состоянии французов в окрестностях Москвы, где уж казаки и мужики начали их ловить сотнями, и изобильная и спокойная стоянка под Тарутиным, где каждый день подходили рекруты, ополчения и подвозили провиант, полушубки, сапоги, и действия партизанов, забиравших трофеи пленных и транспортов с малыми средствами и усилиями, и бездействие Наполеона, 1096 и беспечность и беспорядок в тех частях французской армии, которые прикасались с нашими авангардами, и желание солдат пошевелиться и подраться, когда они опять окрепли и освежились, и желание генералов и офицеров отличиться и получить ордена и кресты, и требования государя из Петербурга о том, чтобы начать наступательные действия, — всё это вместе и еще многое другое привело русских к переходу от отступления к наступлению так же неизбежно, как другие условия привели их прежде к необходимости отступления.

Но если бы государь не предписал перейти в наступление, никогда бы не начали?

Нет, мы точно так же начали бы его. Доказательством тому служит то, что письмо государя о том, чтобы начать действовать наступательно, получено было уже тогда, когда начало было сделано. 1097

[ Далее от слов:Князь Михаил Иларионович! — писал государь, кончая:храбрость войск, вами предводительствуемых, нам предвещают» близко к печатному тексту.T. IV, ч. 2, гл. III.]

Это письмо получено Кутузовым уже после того, как 1098 он атаковал французов. Совпадение это только доказывает то, что то, что чувствовалось в Петербурге, еще сильнее чувствовалось в армии.

Но 1099 ежели бы Кутузов не отдал приказания, мы бы не атаковали?

Нет, мы бы все-таки перешли в наступление и даже гораздо раньше. Кутузов все свои силы и свое влияние употребил только на то, чтобы не атаковать никогда после Бородинского сражения французов, и все-таки атаковал. Кутузов один из всех людей армии, как старый, опытный охотник, знал, что зверь 1100 ранен в Бородине, 1101 что удар попал и что идти на него бесполезно и вредно, но он не мог удержать требования своих генералов. Так, стало быть, мы не атаковали, ежели бы не было требований этих генералов?

Нет, мы все-таки атаковали бы, и доказательством тому служит то, что в Филях требовали те же генералы сражения, но сражение не было принято; в Красной Пахре те же генералы Барклай и Бенигсен единодушно требовали атаки или сражения, но сражение не было дано.

Так отчего же теперь было принято и сражение и атака? Оттого, что его требовали все. Тарутинское сражение предлагал и Толь, и Бенигсен, и 1102 Ермолов, и Милорадович. Бенигсен даже написал записку главнокомандующему о выгодах этой атаки; но Бенигсена с его требованиями и запиской можно меньше назвать причиной этого сражения, чем казака Шаповалова, который, находясь в разъезде, убил из ружья двух зайцев и за подстреленным третьим зайцем забрел на левый фланг армии Мюрата, стоящего у леса, и вследствие этого сделал открытие, что можно врасплох захватить с этой стороны французов. Все хотели атаки: и оправившиеся солдаты, и казаки, и офицеры, и генералы, и Милорадович, разъезжавший в цепи против французов и, так как запрещено уже было ему разговаривать с Мюратом, раскланивавшийся с ним издалека, и Бенигсен, 1103 и Кикин, 1104 и всё войско, 1105 несмотря на все доводы Кутузова о том, что лучше подождать и что опасно.