«Сорок тысячей злых татаровей.

«Они мост мостят с утра до ночи.

«Что намостят днем, то в ночь вырою.

«Да из сил уж я выбиваюся».

Взговорил Сухман таковы слова:

«То не честь-хвала молодецкая —

«Не отведать мне сил татарскиих».

И пустил коня свого доброго.

Чрез Непру реку перескакивал,

Не мочил копыт его добрый конь.

Подбежал Сухман ко сыру дубу,

Ко сыру дубу, кряковистому,

Дуб с кореньями выворачивал.

А с комля дуба белый сок бежал;

Ту дубиночку за вершину брал

И пустил коня на татаровей.

Стал Сухмантьюшка поворачивать,

Той дубиночкой стал помахивать.

Как махнет вперед — станет улица,

Отвернет назад — переулочек.

Всех побил татар Одихмантьевич,

Убежало ли три татарченка, —

Под кусточками, под ракитовыми

У Непры реки схоронилися.

Подъезжал Сухман к мать-Непре реке,

Из-под кустиков в Одихмантьича

Три татарченка стрелки пустили

Во его бока, в тело белое.

Свет Сухмантьюшка стрелки выдернул

Из своих боков, из кровавых ран,

Листьем маковым позатыкивал,

И спорол ножом трех татарченков.

Приезжал Сухман к князь-Владимиру.

Привязал коня на дворе к столбу.

Сам входил Сухман во столовую.

Тут Владимир князь, красно солнышко,

Сам по горенке он похаживает,

Одихмантьичу выговаривает:

«Что ж, Сухмантьюшка, не привез ты мне

«Лебедь белую, не кровавлену?»

Взговорит Сухман таковы слова:

«Гой, Владимир князь, за Непрой рекой

«Доходило мне не до лебедей.

«Повстречалась мне за Непрой рекой

«Сила ратная в сорок тысячей: —

«Шли во Киев град злы татаровья,

«С утра до ночи мосты ладили,

«А Непра река вырывала в ночь,

«Да из сил она выбивалася.

«Я пустил коня на татаровей

«И побил их всех до единого».

Володимир князь, красно солнышко,

Тем словам его не уверовал,

Приказал слугам своим верныим

Брать Сухмантия за белы руки,

В погреба сажать во глубокие;

А Добрынюшку посылал к Непре

Про Сухмантьевы сведать заработки.

Встал Добрынюшка на резвы ноги,

Он седлал коня свого доброго,

Выезжал в поле к мать-Непре реке,

Увидал — лежит сила ратная,

В сорок тысячей, вся побитая.

И валяется дуб с кореньями,

На лучиночки весь исщепанный.

Дуб Добрынюшка подымал с земли,

Привозил его ко Владимиру,

Так Добрынюшка выговаривал:

«Правдой хвастает Одихмантьевич:

«За Непрой рекой я видал — лежат

«Сорок тысячей злых татаровей,

«И дубиночка Одихмантьича

«На лучиночки вся исщепана».

Тут велел слугам Володимир князь

В погреба идти во глубокие,

Выводить скорей Одихмантьича.

Приводить к себе на ясны очи;

Таковы слова выговаривал:

«За услуги те за великие

«Добра молодца буду миловать,

«Буду жаловать его до люби

«Городами ли с пригородками,

«Еще селами да с приселками,

«Золотой казной да бессчетною».

В погреба идут во глубокие

К Одихмантьичу слуги верные,

Говорят ему таковы слова:

«Выходи, Сухман, ты из погреба:

«Володимир князь тебя милует,

«За твои труды за великие

«Хочет солнышко тебя жаловать

«Городами ли с пригородками,

«Еще селами да с приселками,

«Золотой казной да бессчетною».

Выходил Сухман во чисто поле,

Говорил Сухман таковы слова:

«Гой, Владимир князь, красно солнышко,

«Не умел меня в пору миловать,

«Не умел же ты в пору жаловать,

«А теперь тебе не видать будет,

«Не видать меня во ясны очи».

И выдергивал Одихмантьевич

Из кровавых ран листье маково,

Свет-Сухмантьюшка приговаривал:

«Потеки река от моей крови,

«От моей крови от горючие,

«От горючие, от напрасные,

«Потеки Сухман, ах Сухман река,

«Будь Непре реке ты родна сестра

<