1. (Ст. 35—40.) Будьте же готовы на каждый час! Эта мысль выражается во многих образах. Путешественник, препоясывающий чресла пред отправлением в дорогу; работник, принимающийся за работу; светильник горящий... и тут же вырисовывается сцена из домашней жизни, как слуги ждут среди ночи возвращения с пира своего господина, чтобы, когда он придет, а вернуться он может в разное время, немедленно отворить ему, посветить и проводить до его комнаты. Наконец, третий образ, вора, предназначен особенно выделить мысль о полном неведении того часа, когда каждому представится случай на деле доказать, что он бодрствовал.

Все эти образы ясны и прозрачны. В образе вора нужно отрешиться от всего прочего (особенно от нравственной стороны его), чтобы удержаться лишь на самой сущности сравнения, отмечаемой нами. В притче о господине, возвращающемся среди ночи, нужно оставить в стороне всё то, что традиционные толкователи наговорили о свадьбе, и сосредоточить внимание лишь на том обстоятельстве, что сильное запоздание господина естественно утомляет слуг, склоняет их ко сну. Уже тот факт, что в одном из этих образов сам хозяин бодрствует, ожидая вора, тогда как в другом слуги ожидают хозяина, — самый этот факт с преизбытком доказывает, что основная мысль, выраженная в этих образах, приурочена не к представленным в них личностям, а к общему всем им элементу — к состоянию бодрствования. Однако здесь возникает еще один вопрос, более интересный с богословской точки зрения и в то же время более сложный и трудный.

Что это за великий час конечного испытания, возможность которого хотел представить Иисус, — час в одно и то же время определенный и неопределенный, неизбежный и ожидаемый? Наши евангелисты пряма говорят о пришествии Христа, о его торжественном возвращении для установления своего царства, и так это всегда понимала церковь. Выражение, которым оканчивается разбираемое нами место: Сын человеческий приидет, в который час не думаете, не оставляет никакого сомнения относительно такого понимания. Мы встретим еще немало мест, подтверждающих такое понимание и которые ясно показывают, что Иисусу, при тогдашних обстоятельствах, волей-неволей приходилось пользоваться выражениями, прямо наводящими на такое понимание. Однако эти слова допускают приложение более непосредственное, более единичное. Если бы мы ограничивались первым смыслом, то теперь терялась бы почти вся их сила, ибо предвидение близкого конца существующего мира, столь занимавшее иудейско-христианское богословие, теперь уже более не пленяет умы; но те же слова сохраняют всю свою силу, представляются столь же настоятельно важными, как в первый день, если мы предположим, что они были обращены не к человечеству в его целом, ожидающему своей судьбы, а к каждому человеку в отдельности ввиду конца его теперешней жизни и того часа, когда он призван будет дать отчет, лично за себя, в том употреблении, какое ой делал из своего существования на земле, из средств, какими он располагал, из наставлений, какие получал. Мы не боимся утверждать, что эта точка зрения может быть признана самой правильной в отношении большинства выражений, о которых идет речь, не учиняя над ними никакого насилия, и остается только рассмотреть, введен ли был другой элемент, о котором мы говорили вначале, по ошибке слушателей или по преданию, или к нему надо относиться как к нераздельной и подлинной части поучения Иисуса. Но в этом последнем случае будет оставаться еще большим вопросом, было ли это в устах Иисуса только лишь образной формой мысли, внешние черты которой заимствованы им были у народных понятий, относившихся до будущего, или надо признать, что и для него также мысль о близости великого спасительного переворота сглаживала различие между судьбами человечества и личной судьбой каждого отдельного человека.

И этот-то вопрос имеет первостепенную важность для оценки поучения Иисуса. Мы еще раз вернемся к нему.

___________

, , ;

, .

, .

,

,

, , ,

Мф. XXIV, 45. Кто же верный и благоразумный раб, которого господин его поставил над слугами своими, чтобы давать им пищу во-время?

Будет ли верен раб и умен, тот, которого поставил хозяин над слугами своими, кормить их во-время?

46. Блажен тот раб, которого господин его, пришедши, найдет поступающим так.

Счастлив раб, если придет хозяин и найдет, что он так и делает.

47. Истинно говорю вам, что над всем имением своим поставит его.

Истинно говорю вам, поставит ею хозяин над всем имением своим.

48. Если же раб тот, будучи зол, скажет в сердце своем: не скоро придет господин мой, —

А если злой раб скажет сам себе: помедлит еще хозяин вернуться, —

49. и начнет бить товарищей своих и есть и пить с пьяницами,

и начнет бить слуг, есть и пить с пьяницами,

50. то придет господин раба того в день, в который он не ожидает, и в час, в который не думает.1

и придет хозяин раба в то время, как тот не ждет его, и плохо будет рабу тому.

ПРИМЕЧАНИЕ

1) Исключается последний непонятный стих 51 о рассечении и отдаче части лицедеям (комедиантам).

___________

, .

, , , .

,

.

, .

Mp. XIII, 33. Смотрите, бодрствуйте, молитесь; ибо не знаете, когда наступит это время.

Итак, не засыпайте; не знаете, когда время.

34. Подобно как бы кто, отходя в путь и оставляя дом свой, дал слугам своим власть и каждому свое дело и приказал привратнику бодрствовать.

Когда человек уехал из дома и дал свободу слугам и каждому дело и сторожу велел не спать,

35. Итак, бодрствуйте; ибо не знаете, когда придет хозяин дома, вечером, или в полночь, или в пение петухов, или поутру,

не спите, потому что не знаете, когда придет хозяин дома: с вечера, или в полночь, или к петухам, или к утру,

36. чтобы, пришедши внезапно, не нашел вас спящими.

чтобы, когда придет, не застал вас сонных.

37. А что вам говорю, говорю всем: бодрствуйте.1

Это то самое, что я вам и говорю, всем говорю: будьте готовы всегда.

ПРИМЕЧАНИЕ

1) употребляется только в переводе 70-ти и в Евангелиях означает бдеть, стеречь.

___________

,

, , .

Лк. XXI, 34. Смотрите же за собою, чтобы сердца ваши не отягчались объядением и пьянством и заботами житейскими, и чтобы день тот не постиг вас внезапно.