1910 г. Июля 23. Я. П.

23 июля 10 года. Ясная Поляна.

Степановой.

Получил ваше письмо нездоровый. Но письмо ваше так интересно, что все-таки, хотя коротко, отвечаю.

Есть большая опасность, которой вы недостаточно остерегаетесь, та, чтобы в вопросах религиозных желать уяснить себе больше того, что дано нам знать с полной ясностью. Ничто так не лишает людей истинного религиозного чувства, дающего твердую основу жизни, как слишком большие запросы и попытки определения того, познание чего не дано и не нужно нам. Таково, по моему мнению, ваше разделение на дух и душу. Я знаю только одно духовное начало само в себе, которое я называю богом, и то же начало во всех отдельных существах, которое в этом отделенном состоянии мы понимаем, как душу, и так и называем. Видение же и всякие материальные проявления духовной силы, которую видят в чудесах и в тех проявлениях, о которых вы пишете, суть вообще очень опасные допущения и советовал бы вам о них не думать. Если бы я увидел видение или услыхал бы голос не материальный, то я бы отвернулся и пожелал бы только одного, чтобы не видеть и не слышать этого, то же, что видел и слышал, приписал бы галлюцинации. Главное то, что ни мне, ни вам, никому не нужно этого, а вреда от этого нет конца. Очень рад, что вы пользуетесь книгами На кажд[ый] д[ень]. Я теперь их переиздаю в другом виде. Посылаю вам связное изложение моих взглядов, выраженных в новом издании «На кажд[ый] день».1

Прощайте, братски и дружески жму вашу руку.

Любящий вас

Печатается по копии. Черновик написан рукой А. Л. Толстой под диктовку Толстого.

Ольга Аполлоновна Степанова из Воронежской губ. прислала Толстому длинное (на 20 страницах почтовой бумаги) письмо от 17 июля на философские и религиозные темы.

1 Подразумевается новый сборник Толстого «Путь жизни».

1910 г. Июля 23—24. Я. П.

24 июля 10 года. Ясная Поляна.

Левитскому.

Александр Михайлович,

Вполне понимаю вашу неудовлетворенность определением бога — разумением — одной из сторон его проявления.

В книгах «На каждый день», в числах от 1-го до 5-го включительно, вы, я думаю, найдете мое более определенное, если оно вас интересует, отношение к этому вопросу.

Думаю, что никакое определение человеком бога не может быть не только полно, но хотя бы удовлетворительно. При определении того, что мы понимаем под словом бог, главная опасность не в том, что не вполне определим его, что невозможно, а что мы скажем что-либо лишнее, умаляющее или извращающее это понятие.

С совершенным уважением

Печатается по копии, сверенной с черновиком-автографом, написанным на конверте письма Левитского и подписанным инициалами: «Л. Т.».

Ответ на письмо Александра Михайловича Левитского из Москвы.

1910 г. Июля 24—25. Я. П.

24 июля 10 г. Ясная Поляна.

Фончикову.

Николай Павлович,

Закон и пророки в двух заповедях Матф[ея] XXII гл., стихи 36—40. А в евангелиях, посланиях и откровениях много лишнего. Из евангелий и посланий я выбрал то, что понимаю. А о том, что будет после смерти, нам знать не дано. Одно нам дано и нужно знать — то, чтобы жить в любви к ближним и надеяться после смерти на бога. А от бога ничего кроме добра быть не может.

Посылаю вам то, что выбрано мною из евангелий и то, что выбрано из посланий Иоанна. Для меня вполне достаточно, если я буду следовать тому, что сказано в этом послании и в евангелии. Думаю, что и для других людей, если они будут хоть мало-мальски следовать этому, не нужно будет заботиться о смысле разных непонятных слов в евангелиях, посланиях и откровении.

Печатается по копии, сверенной с началом сохранившегося черновика-автографа (первый абзац).

Ответ па письмо крестьянина Симбирской губ. Николая Павловича Фоньчикова.

1910 г. Июля 25. Я. П.

25 июля 10 г. Ясная Поляна.

Владимир Александрович,

Прочел в июльском № вашего журнала письмо к Черткову Н. Юрьина.1 Письмо это написано так искренно и хорошо, что мне хотелось бы вместо Черткова самому ответить на него.

Совершенно согласен со словами Юрьина, что вопрос этот для многих очень важен. Думаю, что ответом господину Юрьину может служить моя прилагаемая при этом статейка о науке. Я не помню и не знаю, была ли она напечатана; во всяком случае думаю, что вам не лишнее напечатать ее.2

Лев Толстой.

Печатается по копии, сверенной с первой публикацией в журнале «Жизнь для всех» 1910, 8—9, стр. 207.

В. А. Поссе — знакомый Толстого, редактор журнала «Жизнь для всех».

Николай Юрин, живший на ст. Алабино Киево-Воронежской ж. д., не получая ответа на свое письмо к Толстому от 18 февраля 1910 г. с возражениями против взглядов Толстого, изложенных в статье «О науке» (см. т. 37), написал открытое письмо к В. Г. Черткову, напечатанное в журнале В. А. Поссе «Жизнь для всех» 1910, 7, стр. 152—156 (см. т. 81, письмо № 141). Письмо Юрина от 18 февраля было получено Толстым и на конверте его тогда же Толстой написал: Л[ев] Н[иколаевич] поручил мне написать вам, что в вашем письме он нашел <горячее желание> выражение оч[ень] твердой веры в благодетельность науки, но не нашел ни одного возражения на высказанные <В статье> им мысли <о ложной науке>, но весь конспект тогда же зачеркнул и пометил: Б[ез] О[твета].

В своем письме Н. Юрин, возражая против взглядов Толстого на науку, указывал, что наука «может быть употреблена и на хорошие и на дурные дели. Никакая вещь сама по себе не может быть ни дурной, ни полезной, ни вредной: эти мерки к ней не приложимы. Хорошо или дурно, полезно или вредно для человека (или иного существа) может быть только последствие, результат применения, употребления вещи, а не она сама. Как сказать: полезен или вреден, например, нож? Он удобнейшее приспособление при питании человека, но ведь этим же самым ножом можно резать не только хлеб, но и людей. Все дело — в воле человека, употребляющей те или иные вещи на те или иные цели. И, значит, хороша или дурна (по своим последствиям) может быть только одна воля. Следовательно, и знания, как всякая иная вещь, не могут быть сами по себе хороши или дурны: это зависит от употребляющей их воли».