Отец Феофан первый пришел в себя и, встав на колени, прикоснулся к одежде, оставшейся от обращенного в прах человека. Она была благостного для пустыни вида – слегка влажной и прохладной.

– Чудо… – тихо произнес он и взглянул какими-то безумными глазами на Максима. – Это ведь настоящее чудо!

– Тяжкий труд, брат мой, – вздохнув, произнес дракон и направился отпускать грехи дальше, подчищая воинство наместника Иерусалима. Паломники же с блаженным видом следовали за Максимом буквально по пятам и с каким-то диким восторгом смотрели на него, вынуждая продолжать разведенный им цирк. Причем неуклонно. Собственно, предчувствуя подобную ситуацию, дракон их и взял с собой в качестве авторитетных свидетелей, посчитав, что легализацию магии нужно проводить при полном одобрении и всемерной поддержке со стороны церкви. Вот он и решил подарить Никее живого святого… ну или как они там объяснят все это.

23 января 1229 года. Мир «Сот’ари». Аккра

Аккра. Древний город. Основные морские ворота христиан в мусульманский мир. Впрочем, Максим не особенно впечатлился. На археологические прелести в нетронутом виде он уже в Вифлееме и Иерусалиме насмотрелся, а сам по себе город тех лет ничем выдающимся не был, хотя аборигенов, вероятно, впечатлял.

Их кавалькаду из полусотни всадников при целом табуне лошадей заметили издалека и выслали рыцаря с десятком оруженосцев и слуг все разузнать, не решаясь открывать ворота.

– Годриг?! – удивился подъехавший рыцарь, увидев подле Максима выкупленного им рыцаря.

– Роберт… – хмуро ответил тот и холодно добавил: – Не думал я, что вы меня бросите.

– Епископ не дал денег, – понуро произнес Роберт. – Мы ничего не могли сделать. Эти алчные создания были ненасытны.

– Мне они сказали совсем другое… Впрочем, это уже не важно. Теперь я служу новому сюзерену – Максиму барону Эрдо, – кивнул он на дракона, – который меня и выкупил из плена.

– Господин барон, – уважительно кивнул Роберт. – От всего сердца благодарю за помощь моим старым друзьям. Нас, простых рыцарей, честно служащих короне Иерусалима, нередко забывают, а то и просто бросают.

– Не стоит благодарности, – улыбнулся, чуть кивнув, Максим. – Я сделал то, что должен был сделать. Однако меня удивляет, отчего Аккра не открывает ворота перед победителями наместника Иерусалима?

– Что?!

– Этот табун – лошади его воинов. На них их оружие и доспехи. Мы разбили его с Божьей помощью в дне пути от Иерусалима.

– Тут же несколько сотен лошадей!

– Поверь мне, сын мой, – подъехал отец Феофан. – Я и мои братья, возвращающиеся из паломничества, тому были свидетелями.

– Не думаю, что наш епископ вам поверит, – уклончиво ответил рыцарь.

– Какое это имеет значение? – улыбнулся Максим. – Аккре не нужны лошади? Мы ведь вели их с самыми добрыми намерениями, желая продать не абы кому, а добрым христианам, собирающимся в новый Крестовый поход.

– Кхм… – нахмурился Роберт. – Вы правы, господин барон, это очень добрая помощь, но епископ у нас не подарок и совершенно изведет вас вопросами. Последнее время Святая церковь взъелась на императора Фридриха и часто цепляется к любым, кто хоть как-то хочет ему помочь. Так что будьте готовы. Но задерживать или как-либо препятствовать столь славным христианам я не имею никакого права. Прошу за мной, господа. Жители Аккры и император будут рады услышать благую весть. Надеюсь, наместник не ушел?

– Вон его конь, оружие и убранство, – кивнул Годриг в сторону головы табуна.

В общем, двинулись. Согласно условной договоренности, Роберт занял место в общей кавалькаде, а не поскакал вперед, дабы показать тем, кто на стенах, что все в порядке. Поэтому перед драконом и ворота открыли, и встречали приветливо, заметив военные трофеи, притороченные к арабским лошадям.

Но власти не появлялись. Лишь на второй вечер пришло приглашение на аудиенцию у императора Священной Римской империи Фридриха II Гогенштауфена, который незадолго до этого прибыл в Аккру, чтобы лично возглавить новый Крестовый поход.

Ситуация странная и мутная, ибо тянуть с встречей иначе как из-за каких-то внутренних разборок не было никакого смысла. Однако идти нужно было. Поэтому дракон взял для статуса четырех рыцарей, известных в Аккре, из числа выкупленных в Иерусалиме, и направился в резиденцию императора.

– Барон Эрдо! – раздался громкий голос, информирующий всех присутствующих о приходе гостя.

«Не густо, – подметил Максим, входя в залу. – И бедно. По крайней мере, восточного лоска и блеска нет и в помине».

– Здравствуйте, господа! – торжественно обратился Максим к залу. – Ваше Величество! – сделал он отдельный поклон Фридриху.

– Прошу вас, барон, – благосклонно отреагировал император, приглашая его присесть за общий стол. Фридриху было тридцать пять лет, однако постоянные заботы и волнения сильно утомили монарха, поэтому он имел вид куда более умудренного годами мужа. – Мы наслышаны о ваших подвигах. Признаться, верится с трудом. Но если тому, что вы сотворили в гареме наместника Иерусалима, не имелось свидетелей, то сражение, в котором вы молитвой остановили пять сотен воинов, произошло на глазах у людей. Мы все с огромным интересом хотели бы послушать вас…