— А Метатрон? Что это? — всерьез заинтересовался ЛСД.

— Кто. Вроде как ангел у иудеев, воплощение справедливости и еще чего-то. Говорю же, я не сильна в религии. Важно другое, порталы действительно не с бухты-барахты возникают там, где возникают! Закономерность и порядок подчиняются законам! Пусть даже законам геометрии! — объявила я.

— Ученые «Перекрестка» не делали подобных выводов, — проронил ЛСД, впрочем, обзывать меня дегенераткой с навязчивыми идеями не торопился.

— Может, им оно просто на фиг не нужно? Сам феномен наличия дверей, привратников и гостей куда больше интересует? — пожала я плечами. — Даже если пространственная геометрия рулит процессом, никаких реальных выгод это знание не несет. Так, интригующий геометрический анекдот. Если ваша контора не научное заведение, а больше по практике, то им и вовсе на Куб Метатрона наплевать будет.

— Еще вчера я бы категорически не поверил вашим выводам, сегодня не знаю, — как-то даже устало промолвил ЛСД, пальцы задумчиво огладили скатерть на столешнице, и я только что заметила, что метаморфозы произошли не только с волосами куратора. Его черные самоудлиняющиеся когти-ногти окрасились в странный серебристый цвет, как будто их покрыли декоративным лаком, и чуть распрямились. — Однако мне было интересно. Благодарю за информацию… Куб…

Ругаться, как вчера, с куратором больше не хотелось. Его надменная брезгливость оказалась лишь маской. Защитной маской, чтобы никто не плевал в душу. Слишком потерянно звучал его голос вчера в беседе с Конрадом, слишком потрясенным выглядел ЛСД утром, проснувшись в моей кровати, и слишком завороженным, когда стоял плечом к плечу со мной в дверях кладовой и созерцал армию на марше. Его душа, как и моя, откликалась на чудо. И загиб мой геометрический слушал с чем-то близким к уважению, не поднял на смех.

— Чай будете? — Я скатала карту со стола и встала к откипевшему минут пять назад чайнику.

— Да, будьте любезны, — рассеянно поблагодарил Сергей Денисович.

Темный взгляд равнодушно скользнул по выставленным вместо карты на стол колбаске, сыру и хлебу. Не хочет есть или утренние эпизоды у него начисто аппетит отбили? А фениксы вообще нашу пищу едят, кроме риса, рыбы, бульона и сухарей? Вот вампиры точно едят так, что за ушами трещит, за острыми. Может, кайсту зернышек надо насыпать? Так я могу! Пшено, гречка, рис, перловка на выбор. Представила реакцию куратора на мисочку с сырой крупой и вежливое: «Поклюйте!», хихикнула и занялась составлением бутерброда.

Кстати о моем клыкастом родственнике, что-то давно его не слышно. Ушел на охоту или давит ухо? Я спросила Ледникова, и тот соизволил ответить:

— Ваш личный вампир еще вечером отправился гулять по городу, знакомиться с владениями.

— А что, «Перекресток» совсем не беспокоит вопрос питания Конрада, то есть теперь Кондрата? Дурацкое имечко, кстати, прилепили. Вдруг он решит перекусить на экскурсии? — подкинула я провокационный вопрос, пытаясь чуть-чуть расшевелить куратора.

— Касательно трупов он предупрежден, все остальное… — ЛСД пожат плечами эдак безразлично и взял кусок сыра. Принялся меланхолично жевать, крутя в тонких пальцах чашку с мятным чаем. Люблю я этот запах.

Кажется, фениксу было вообще плевать на популяцию людей и возможное снижение ее численности с помощью острых клыков обаятельного кровососа. Честно сказать, если не будет трупов, то на охотничьи развлечения Конрада мне тоже было начхать. Так ли уж далеко я ушла по дорожке мизантропии от Ледникова? Или это качество оказалось заразно?

В дверь, ту самую, официально считавшуюся выходом из квартиры, позвонили. Робко. Динь-тинь. И все. То ли ошиблись, то ли стеснялись, то ли старшая по дому Самохина. Та всегда звонила очень скромно и, везя на себе тяжеленный воз административной работы, общалась с жильцами так, словно была должна каждому как минимум мильен баксов.

Проглотив кусок колбасы, почти не жуя, я пошла открывать. Если это действительно Самохина, не стоит заставлять бабушку ждать. После многочисленных визитов из-за грани миров дверь на площадку я открывала, не озаботившись сакраментальным вечным вопросом «Кто там?».

Кстати, особо балдела я, когда заставала очередную бытовую сцену у подъездного домофона с финально-банальным ответом: «Я». Так и хотелось спародировать Кролика из Винни Пуха и выкрикнуть: «Какое такое я? Я бывают разные!»

За моей дверью переминался с ноги на ногу Василек с пакетом. Густо-бордовый (друг детства всегда краснел с удивительной легкостью), он проговорил, словно репетировал на конкурс скороговорок: «Приветвотпирогимамавелелапередатьнуяпошел», — и ткнул в меня пакетом с выпечкой. Тетя Катя частенько баловала знакомых своими шедеврами и даже рассылала их с сыном по выходным. Но никогда раньше Васька не вручал передачек с помидорным отливом фейса. Все еще страдает из-за вчерашнего крушения надежд?

— У вас гость, Гелена? — Прохладный голос ЛСД выступил бикфордовым шнуром неловкого момента. Посторонний мужчина в доме, одетый с элегантной небрежностью и так по-хозяйски ведущий себя в моей квартире, в очередной раз добил Ваську, почти уничтожил.

— Друг на минутку заглянул, — ответила я, принимая из скрюченных пальцев Васьки кулек, благоухающий рыбными пирогами. Минутку-другую на объяснения и сожаления в присутствии постороннего просить не стоило, а друг, почти бывший друг, кажется, снова решил, что столкнулся с моим любовником, теперь под номером два.