– Есть кое-что и похуже. – Джэй рассказал ему о бойне, устроенной в его доме, и Копатель тут же притих.

– Ни хрена себе, – тихо вымолвил он, когда Джэй закончил. – Джонеси и г-жа Розенштейн, боже мой. Но зачем? Они же ни черта не знали.

– Они там были, – сказал Джэй. – А вы нет.

Копатель выронил наполовину съеденный ломтик колбасы и вытер засаленные руки о штаны.

– Поверьте мне, я ничего не знал. Дружище, я знал, что он безумен, но никогда…

– Вы знали безумца? – с нажимом сказал Джэй. Копатель оглядел офис. Свидетелей не было, если не считать Оральной Эми, которая казалась еще более удивленной, чем обычно.

– Мекки-Нож, – прохрипел он низким испуганным шепотом. – Мекки Мессер. Дружище, вам сцена на лестнице внушила отвращение? Вы не знаете ничего. Я видел, как он убивает. Он разделал сирийскую пташку на наших глазах, заставив нас наблюдать все представление.

– Сирийскую пташку? – недоуменно спросил Джэй.

– Мишу, – ответил ему Даунс. – Пророчицу. Вы знаете сестру Нур аль-Аллаха, ту самую, что перерезала ему горло. – Его крохотные ручки тряслись. Он взглянул на них и рассмеялся. Смех его был высоким и горьким, на грани истерики. – У него тоже дрожали руки, – сказал он. – Так ходили, дружище, что их контуры расплывались и проходили насквозь. Он, понимаете, дотронулся до нее, будто хотел поиграть с ее сиськой, тут пальцы вошли внутрь и хлынула кровь. Он просто ее отрезал, на наших глазах, затем захихикал и бросил сиську мне. Меня вывернуло. Хризалис, та просто сидела и смотрела, ну, вы ее знаете. Ее тоже проняло, но она не любила выказывать слабость. Это была ее ошибка, как я понимаю. Она сделала какую-то глупость, не так ли? В те последние свои недели она была не слишком разговорчива, но я-то хорошо вижу людей. Что же она натворила?

– Она подослала наемного убийцу в Атланту, – сказал Джэй.

– Черт, – сказал Копатель. – Черт побери. Да, это логично. Она знала расклад, но, полагаю, уже не чуяла его нутром. Если он пройдет, нас можно считать трупами, он нас об этом предупредил. И она решила его убить.

– Может, ей казалась невыносимой сама мысль видеть Лео Барнета президентом, – предположил Джэй.

Копатель странно взглянул на него.

– Барнет? – сказал он. – При чем здесь Барнет?

Джэй уставился на него.

– Не Барнет, – тихо сказал Копатель. – Грег Хартман.

– Хартман? – ошеломленно сказал Джэй.

Копатель кивнул.

В офисе стояла жара и духота, но Джэй почувствовал, будто его позвоночника коснулись холодные пальцы.

– Может, расскажете все с самого начала? – сказал он.

– Исчезник, – сказал Бреннан в трубку.

Наступило краткое молчание, затем хорошо памятный Бреннану голос осторожно произнес:

– Слушаю.

– Как ты меня нашел? – спросил Бреннан.

Снова последовало молчание, затем Исчезник сказал:

– Приятно, что откликнулся так скоро, Ковбой. Или мне тебя называть Йоменом?

– Называй как хочешь. Просто скажи, как ты меня выследил.

– Маленькая птичка шепнула мне, что ты в церкви.

– Ленивый Дракон?

– Точно. Я послал его следить за похоронами на случай, что произойдет что-нибудь интересное. Когда он сказал мне, что ты там, я подумал, что для меня полезно было бы предложить тебе обсудить ситуацию, и я отправил письмо.

– Рад, что ты это сделал, – сказал Бреннан. – Уж не думал, что капитан «Кулака тени» захочет поговорить со мной.

Бреннан в свое время внедрился в общество «Кулак тени», чтобы собрать доказательства и выдать Кина правосудию. Его план мог сработать, но он был вынужден раскрыть себя, чтобы спасти жизнь Тахиону, когда Кулаки захватили его клинику.

– Не хочу вдаваться в прошлое, – с чувством сказал Исчезник. – Ты доставил мне некоторые хлопоты, но, как я сказал, полагаю, мы можем помочь друг другу.

– Ну-ну. Что сказал бы про это Кин?

– Ну… – Бреннан мог себе вообразить лицемерную улыбку Исчезника. – Он не в курсе всякой мелочи, которой я занят. Нам нужно поговорить подробнее. Не по телефону. На самом деле мы вчера такую возможность упустили. Это ведь ты был у Квинни, не так ли?

– Я. Извини, что не задержался, но не знал, какой прием мне окажут.

– А, в отношении меня тебе не следует беспокоиться. Полагаю весьма вероятным, что мы можем хорошо помочь друг другу.

– Я вижу. – Исчезник явно был амбициозен. Он мог стать полезным, хоть и не совсем надежным союзником.