– И что тут происходит?

Голос Лейри был незнаком. Или?..

Лейри великолепно определяла голоса. Но! Не в таком же состоянии! Измученная, избитая, злая как черт – и готовая упасть в обморок! В таком состоянии она бы и Четырехликого не заметила, не то что некроманта.

У Таши банально перехватило горло от гнева. Он увидел голую Лейри, привязанную к карете, и два рубца, вспухающих у нее на спине, увидел обрывки ее одежды, увидел Лиассио, лежащего рядом, и отброшенный кнут – и гнев вспыхнул с такой силой, что некроманту пришлось на миг отвлечься и сплюнуть выделившийся яд. Не глотать же?

Не отравишься, но изжога будет зверская…

Ладно. Главное – жива и вроде как даже не изуродована, хотя, учитывая нрав Лейры, Таши мог вообще найти ее труп. Изнасилование?

Нет, этого тоже не произошло. А два рубца от кнута… ну поболят. Но исчезнут. Если Валиар разорится на мага, так и вовсе за два дня. Кнутом тоже можно бить по-разному, можно с одного удара перебить хребет, а можно даже и кожу не пробить. Больно адски, но переживаемо.

Он аккуратно, боясь расплескать гнев, сполз со спины гончей и, кивнув на валяющихся слуг, приказал:

– Стеречь!

А сам направился к Лейри. Таши был в таком гневе, что даже о шипении позабыл. Ну и пес с ним, с искажением голоса, Лейра не выдаст, а остальные… ну-ну… будет у них шанс, как же…

Один взмах ритуального ножа – и девушка почти валится ему на руки.

– Лейра Адалан? – Голос сорвался со свиста на хрип, общее впечатление жуткое, но оно и к лучшему.

– Д-да…

А вот под капюшон заглядывать не надо, незачем… Еще один взмах рассекает путы на руках. О веревках на ногах до него позаботились, с-сволочи.

Некромант подхватил девчонку на руки, кое-как дотащил до ковра, на котором недавно отдыхал Лиассио, и осторожно опустил рядом с плащом.

– Прикройс-с-ся.

– Д-да… а в-вы…

– Меня пос-с-слали з-с-са тобой. Твоим родным не понравилос-с-сь, что ты пропала. Так что не бойс-с-ся. С-сейчас-с я раз-с-сберус-с-сь тут – и поедем домой.

Лейри закивала. Кажется, ей стало чуть спокойнее. Все-таки доверять страшному и ужасному типу в черной шалотте и с подозрительными песиками в такой ситуации и святой не будет. Но, видя, как песики обошлись с Лиассио, Лейри готова была им простить все! И даже немножечко сверху.

Девушка решительно сглотнула комок в горле и потянулась к кувшину с вином. Есть уже не хотелось, но вот сделать пару глотков хоть чего-нибудь – очень. Кровь Лиассио не в счет. Сколько ее там было, а пить хотелось зверски.

Таши тем временем направился к Лиассио. Из леса вышел гордой походкой Шейсс и сплюнул к ногам Таши тело слуги.

Некромант посмотрел на оное тело. Чуть пожевано, но живо. Увы, придется поступить жестоко, но собачек надо кормить. А людей Лиассио ему не очень жаль. Такие же подлецы наверняка. А как еще назвать людей, которые знали, что их хозяин сделал с девочками-рабынями, и все равно продолжали ему служить? Да еще помогали издеваться над Лейрой? Похитить ее?

Нет уж, по меркам Арсайна, такие типы не заслуживали никакого снисхождения.

А оправдание, что у них не было выбора… Вот и у Таши его тоже нет: и слухов он допустить не может, и собачки голодные…

Таши подошел почти вплотную к Лиассио, чуть наклонился.

Судя по запаху, аристократ был жив, но активно боялся. До медвежьей болезни.

Таши аккуратно пнул его в висок, обеспечивая отключку. Пусть передохнет недолго.

Затем сноровисто спутал мужчине руки и ноги, используя для этого кнут и веревки, заготовленные для Лейри. И посмотрел на собачек.

– Каждому по одному человеку. Ес-с-сть в лесу. Раз-с-срешаю поиграть.

Слова подкрепил поток силы. Приказ, адресованный хищникам. Шейсс, Шайсс и Шойсс радостно взвыли так, что Лейри уронила кубок, а Лиассио пришел в себя и задергался. Но веревки держали. Собачки похватали в зубы свои ноши – и удалились за деревья, откуда через пару минут понеслись вой и крики ужаса и боли. Лейри поежилась и плотнее завернулась в плащ, но бросаться к некроманту и умолять о помиловании почему-то не стала. Видимо, тоже не испытывала ненужной жалости к своим похитителям.

Таши усмехнулся и наклонился над Лиассио. Крики не прекращались.

– З-с-снаешь, что проис-с-сходит в лес-с-су? С-сейчас-с там медленно убивают твоих с-слуг. Гончая питаетс-с-ся ужас-с-сом и болью жертвы, они по кус-с-сочку откус-с-сывают от них мяс-с-со, с-съедают пальц-с-сы, уш-ш-ши, отпус-с-скают, потом опять брос-с-саютс-с-ся, люди мечутс-с-ся и з-с-саливают з-с-семлю кровью, пытаютс-с-ся убежать, но кос-с-стяная гончая – с-самая с-соверш-ш-шенная маш-ш-шина убийс-с-ства. С-самая с-страш-ш-шная… Я могу с-сделать так, ч-ш-што они з-с-саймутс-с-ся тобой втроем…