– Сам-то, Коленька, ты голова! – обидчиво выпалил Ковылин. – На чувствах не вытянешь. Соображать надо!

– Ну, вот и договорились, – примирительно подхватил пилот и приказал запустить мотор.

Вскоре покинул льдину и Рожков.

Ковылин, оставшись на льдине, чувствовал себя, как и подобает коменданту, по-хозяйски. Он осмотрел её и негромко заключил:

– Да, при нужде и это аэродром, а лучше бы по возможности избегать таковые.

Затем прошёлся по следу, начерченному колёсами, и когда увидел, что две параллельные линии внезапно исчезли на приличном расстоянии до края, льдины, успокоился. Возвращаясь, Ковылин загибал пальцы, спрятанные в карманы куртки. Он считал рыбаков.

«Со мной двадцать восемь, – размышлял он, – так, ещё четыре рейса, и все на берегу будут».

Вдруг раздался сухой раскатистый треск.

– Что это?! – удивлённо спросил он .старшего.

– Вон видишь, – и Федот повёл рукой вдоль образовавшейся трещины, – зыбь ломает лёд, глубина большая. – пояснил он.

Ковылин задумался, наблюдая за медленно уплывающей, как паром, льдиной, и решил помочь пилотам.

– Костёр! Костёр надо! – повелительно сказал он ловцам.

Рыбаки быстро принялись рубить вмёрзшую лодку и конвейером подносить щепы.

– Кладите здесь! – механик облил их бензином из снятых баков, чиркнул спичку и пламя, гулко зашумев, вскинулось, играя огненными змейками. – Ну вот и приводной маяк для самолётов, – успокоенно сказал механик.

Через час с. небольшим вернулся Орлов. Механик приготовил четверых ловцов и бегло осмотрел самолёт.

– Куда четверых! Мотор надрывать! – в шутку запротестовал Орлов.

– Да что ты, командир, право! – обижаясь, начал Ковылин. – Кто старое помянет, тому глаз вон – до мотора ли сейчас. Торопись, время в обрез, видишь полаэродрома у меня оттяпало.

– Ну, то-то, – улыбнулся Орлов, – а за костёр спасибо, – и дал мотору полный газ.

Ковылин также быстро отправил во второй рейс и Рожкова. С каждым отлётом заметно меньше оставалось на льдине людей. И вот, наконец, он оказался сам четвёртым.

Ковылин как-то вдруг почувствовал себя беспомощным. «А вдруг не вернутся», – пронеслось у него в голове, и он беспокойно оглядел пустой, подёрнутый дымкой горизонт, откуда должны появиться самолёты. Повернулся на горевший в бордово-оранжевых красках запад, где большое, уставшее красное солнце, казалось, вот-вот нырнёт в море. Ослеплённый, он потёр глаза и увидел старшего с двумя рыбаками, спокойно разбиравших своё добро. «Как же они почти две недели на этой льдине, которая беспрерывно всё раскалывалась на части, блуждали в море», – пытался он представить всё это себе.

– Летят! Слышите? – и Ковылин, прислушиваясь к нарастающему гулу, смотрел в довольные, как и у него, радостные лица рыбаков.

– Поддать огоньку!

Рыбаки подбросили остатки дров, а механик плеснул бензин. Мгновенно, как из вулкана, с шумом взвился огненный столб. Ветер колыхнул его, вытягивая светло-жёлтые языки.

Один за другим на льдину сели самолёты.

Ковылин на радостях ещё плеснул. Костёр яро забушевал и, казалось, слился с огнями заката.

– Ну, Коленька, последних берём! – Орлов, глазами, полными восторга, смотрел, на размещавшихся в кабины рыбаков.

– Да, последние, – сдержанно ответил тот, – жаль вот до острова далеко.

– Поди, и там уж знают! – с таким же жаром продолжал Орлов. – Такую радиограмму не задержат.

Рожкова, как и Орлова, взволновали последние минуты на покидаемой льдине. У него было тепло и светло на душе так же, как от этого бушующего костра. И вдруг лопнуло его сдержанное спокойствие, и продолговатое лицо озарилось улыбкой. Он бегло глянул другу в глаза и смутился, махнул рукой и направился к самолёту.

Солнце огромным, раскалённым шаром легло на горизонт. Медленно утопая в море, оно сверкнуло последним лучом по крыльям, распластанным в воздухе. Казалось, что волна захлестнула светило. А самолёты, преодолевая упругие рывки разгулявшейся моряны, уверенно приближались к возвышенному берегу Мангишлака.

Колонна санных подвод, огибая зубчатые торосы, вырастающие на пути, катила по заснеженному льду, к большому рыбацкому стану, за которым тёмным провалом виднелась широкая разводина. Подъехав к кошам, сани круто разворачивались, и с них проворно соскакивали рыбаки. Одни сразу же стали распрягать лошадей, окутанных испариной после тяжёлого пути, другие, не спеша, выкладывали на лёд белорыбицу.

– Нынче хорошо погреемся, – сказал кто-то из рыбаков.

– Как не погреться, первый раз за столько дней оно горячее такое, – щурясь на солнце, проговорил вслед ему парень с веснущатым лицом. – Весна уже не за горами, морозы сшибает…

К ловцам, возвратившимся с переборки сетей, развалистой морской походкой шёл «атаман» – так звали опытного, бывалого рыбака, руководителя группы.

Под дублёным полушубком, перетянутым кушаком, выпирали его широкие плечи и высокая грудь. Плотно надвинутая на голову шапка-ушанка делала его смуглое лицо совсем круглым.