До этого мне делали несколько приглашении из южной столицы, и из Сун, но я не поехал. Но теперь, при первом же зове двора Дракона, я готов. Почему? Я слышал, что император одарен Небесами доблестью и мудростью, не виданной ни в древние времена, ни в наши дни. Его величественное благородство сочетается со справедливостью. И вот я решил бросить вызов морозу и снегу с тем, чтобы однажды предстать перед императором.»

– Вы действительно поедете, - спросил я.

– Да, - просто ответил старец. – А зачем я это делаю, ты узнаешь первым и очень скоро.

Действительно, вскоре прибыл адъютант Чингисхана Лю Чун с эскортом воинов. Он передал приглашение от Повелителя Вселенной и золотую пластинку - пайцзе, на которой был выгравирован приказ, повелевающий обращаться с Учителем так, как сам Чингисхан захотел бы, чтобы обращались с ним.

Чань Чунь отобрал девятнадцать своих учеников (я, конечно же, был в их числе), а остальным сказал: «Я вернусь. Я вернусь через три года».

В начале первого месяца 1220 года началось наше долгое путешествие из Сихя в Пекин, а оттуда через Западный край - почти до границ с Персией и еще дальше – в Бадахшан, где в это время и находился Чингисхан, воюя с исмаилитом Джалал-ад Дином.

Наше путешествие началось при затмении Солнца. Чань Чунь, посмотрев на звездное небо сказал:

– Хорошее предзнаменовенование! Я, действительно, смогу тебе помочь, Сун Си.

Больше он ничего не добавил, а я не решился спросить. Я вынужден подчиниться обстоятельства, но мысль о том, что я не увижу родной дом целых три года – не давала мне покоя. Мне было тоскливо.

Однако мало помалу красоты этой земли отвлекли меня от мрачных мыслей. Мы увидели Дайхань линь и другие горы. Горный воздух был прекрасен. К северу были только холодные пустыни и клочки травы, но и эти суровые пустыни заставляли трепетать мое сердце. Впервые я подумал, что Зов Предков – это не пустые слова.

На пашем пути мы видели и поля боёв, покрытые выбеленными человеческими костями. И тогда я понял, насколько ожесточенно сражались воины за свою страну. И печально подумал: «Прав был Чингисхан: “Небеса покинули Китай из-за его надменности и роскоши”, ибо эти люди, от которых остались только кости, ничего сделать не смогли».

День ото дня росло мое благоговение перед старым даосом. Он не боялся ничего в это смутное, наполненное войнами и суевериями время. Когда ученики перед ночным переходом стали мазать себя кровью, опасаясь демонов, Чань Чунь только улыбнулся и сказал: «Демоны бегут, когда видят хорошего человека. Не подобает даосу допускать подобные мысли».

Так неторопливо, с длительными остановками, мы через полтора года добрались до лагеря Чингисхана в Бадахшане на границе с Индией.

Нас почтительно и любезно встретил командующий туменом ванху Бо-лу-джи и проводил к нашим юртам, которые находились к востоку от императорских. Когда Чунь Чань отдохнул, нас пригласили к Чингисхану. Из всех учеников, мудрец взял с собой лишь меня. При этом, он тихо шепнул мне:

– Ты ведь можешь запомнить эту встречу и сравнить ее с теми, что были раньше?

– Откуда он знает о фиксирующих приборах? – подумал я, но вслух уже ничего спросить не мог, так как нас привели к юрте Повелителя Вселенной.

Нас впустили сразу же, не обыскивая и не допрашивая. Уважение к даосу было безграничным. Да, передо мной сидел Темуджин. Те же светлые, лишь кое-где тронутые сединой волосы, те же синие глаза. Но выражение этих глаз! В них уже не было ярости, как во время убийства Бектера, и не было лютой ненависти, как во время скитаний по юртам с колодкой на шее. В них была усталость и боль.

Чингисхан сказал:

– Вас приглашали и другие дворы, но вы отказались, Вы приехали встретиться со мной, проехав путь в десять тысяч ли. Я очень благодарен.

– Дикий человек приехал увидеть императора по приказу Его Величества. Это было пожелание Небес, – ответил Чань Чунь.

Чингис пригласил его сесть (я, естественно, остался стоять), а затем спросил:

– Святой человек, вы прибыли издалека. Я слышал о поисках ваших братьев-даосов философского камня, как средства обретения бессмертия. Есть у вас лекарство для бессмертия?

Учитель ответил:

– Философский камень июши. Нефрит, который произрастает в мифическом Куньлуне, где правит богиня Сиванму. Это всего лишь легенда. Есть средства для сохранения жизни, но нет лекарства для бессмертия.

– Я благодарю вас за искренность, - сказал Чингисхан, но голос его был очень печальным.

Глава 11. Тайна Чань Чуня

В этот же вечер под предлогом наблюдения за звёздами, Учитель увёл меня на прогулку. Разговор, который состоялся между нами, перевернул все мои представления о времени, пространстве и встречах во Вселенной. И я, наконец-то, узнал тайну Чань Чуня.