– Филисити, - качнув головой, одновременно проверяя, насколько утихла боль, обратился я, - ты... как здесь?..

На мое счастье звуки собственного голоса никакого дискомфорта не причинили.

Девушка улыбнулась - немного виновато - и пожала плечами.

– За тобой побежала, как же еще? Тебя нелегко догнать. Повезло, что здесь ты... остановился.

Я недоверчиво приподнял бровь, и девушка пояснила, поджав губы.

– Ты потерял сознание, Райдер.

Я. Потерял. Сознание. При приступе мигрени.

Потрясающе...

Мне оставалось только кивнуть. Что со мной происходит, декс меня сожри?

– Что случилось в трактире?
– серьезно спросила девушка, склонив голову.

Ее коса распустилась во время бега, и я увидел, насколько густыми волосами обладает наша прекрасная проводница. Сейчас она казалась еще более хрупкой, маленькой и беззащитной, когда до неприличия пышные волосы упали ей на грудь. Но ее внутренняя сила, эманации которой я продолжал ощущать, не давала мне забыть, насколько внешность обманчива.

– Райдер?
– снова окликнула девушка. Я, похоже, слишком долго не отвечал.

– Да, я... прости...

Стоит остаться с ней наедине, как мое наработанное в высшем свете красноречие исчезает, как дым. Идиот!..

– Дай угадаю, - усмехнулась Филисити, - ты не знаешь, да?

Я прищурился и чуть склонил голову. Интересно, она пришла сюда поиздеваться надо мной, или какая-то другая причина тоже была?

– На этот раз знаю, - хмыкнул я, - песня не понравилась.

Девушка криво улыбнулась, снисходительно тронув меня за плечо.

– Стало быть, единственный наемник Святой Церкви - тонкая музыкальная натура?

– Выходит, что так, - я сильно выпятил нижнюю губу и развел руками.

Мы обменялись улыбками, но Филисити быстро посерьезнела и заглянула мне в глаза. В сгустившейся темноте взгляд ее снова стал тяжелым, и я уставился на свои руки, чтобы избежать его.

– Серьезно, Райдер, давно у тебя такие чудовищные головные боли?

Правая рука бесконтрольно сжалась в кулак, я прикрыл глаза и неопределенно качнул головой.

– Довольно давно, - только теперь я сумел посмотреть девушке в глаза и выдержать ее взгляд, - у каждого свои слабости. У меня эта.

Филисити хмурилась.

– И часто это повторяется?

– Когда как, - пожал плечами я, на этот раз сказав чистую правду, - разные бывают причины.

– Например, магия Ольцига?
– прищурилась девушка.

– Например, она.

Филисити опустила глаза и кивнула.

– А сейчас что послужило причиной? Неужели действительно песня?

Я не знал ответа на этот вопрос, хотя в глубине души был уверен, что так оно и было. Если б я еще мог понять в ней хоть слово...

– О чем она?
– игнорируя вопрос девушки, спросил я. Филисити многозначительно взглянула на меня.

– Песня?

– Да. Ты сказала, что ее пели у тебя на родине. Ты, вроде, говоришь на древнем языке? У меня складывается впечатление, что я один не знаю его.

Снова снисходительная улыбка. Обычно я ненавижу, когда кто-то на меня так смотрит, но сейчас готов был искренне улыбаться в ответ.

Девушка вздохнула, испытующе глядя на меня. И почему, когда я говорю, что не знаю древнего языка, мне никто не верит? Неужто у меня где-то на лбу написано обратное?

– Эта песня о Тайрьяре. О том, что воин бредет через непроглядный мрак и ждет честного поединка.

– С кем?
– усмехнулся я, - и кому надо, интересно, шляться по берегу Тайрьяры ночью в поисках честного поединка, хотел бы я знать!

Филисити надула губки, как обиженный ребенок, и угрожающе прищурилась.

– Ты собрался народное творчество критиковать, или перевод слушать?
– возмущенно спросила она, сложив руки на груди.

Я был вынужден капитулировать, с улыбкой подняв руки над головой, как белый флаг.

– Прости. Я слушаю.

– В общем, ты прав. Перевод и вправду глупый, - потупилась девушка с виноватой улыбкой, - но на древнем языке звучит возвышенно.

– Согласен, - поджав губы, усмехнулся я, за что получил укоряющий прищур от Филисити.

– В общем, воин хочет отстоять свою честь в поединке. И в песне говорится, что Тайрьяра даст ему такой шанс. И что ее воды наводят на путников ужас. И вот, воин переходит смертельно опасную Туманную реку, оставив сомнения, чтобы сражаться со стражами Тайрьяры до конца.