— Не пройдет, Коршунов, не пройдет. Это ты провалил предыдущую операцию. Из-за тебя мы упустили досье. Сейчас на волоске висят жизни наших офицеров, а я слушаю твои байки.

— Мы продвигаемся. Вот-вот нащупаем ниточку.

— Я пошел у тебя на поводу и дал тебе шанс. Сколько дней осталось? Два! Если на шестой день ты не дашь результат, я выкину тебя из Конторы.

— Нам нужна полная информация.

— Ты будешь ее получать. Еще два дня. По обычному каналу.

— Мы работаем. У СД свежий взгляд на старые факты. Она…

— А про чертову сучку я и слышать не хочу! Проект «СД» закрыт. Ее судьба решена в любом случае… Чего замолк? Отвечай согласно уставу.

— Так точно, товарищ генерал, — выдавил Коршунов.

Я вышла на балкон. Лучше смотреть на умиротворенные яблони, чем на то, как дергается подвластный чужой воле любимый человек.

На мою талию легла большая ладонь. Кирилл попытался прижать к себе мое окаменевшее тело. Раньше я ощущала тепло от его прикосновений, а сейчас почувствовала холод. Мы смотрели вперед. Возможно, в одну точку. Но не в глаза друг другу.

— Проект «СД», «Светлый Демон» — это я? — спросили мои губы. Он кивнул. — Спасибо, что дал послушать. Теперь я — отработанный материал.

— Генерал Рысев хотел закрыть тебя еще в Валяпинске, неделю назад.

— Закрыть… Еще одна нейтральная одежка для грязного дела.

— В те дни в Штатах арестовали Денисенко-Монтеро, и всплыла проблема пропавшего досье. Руководство не знало, что делать. Я пообещал с твоей помощью найти пропавшие документы и примчался в Валяпинск.

— Ты спас меня ради этой недели. Теперь я поняла твою ненасытность.

— Ты жалеешь?

Я позволила мышцам расслабиться. Площадь соприкосновения наших тел увеличилась, и тепло вернулось.

— Ты с самого начала знал, что это авантюра. Никаких документов нет? — спросила я.

— Досье существуют. Есть ценности, которые не пропадают, как золото и бриллианты. За ними охотятся, их ищут, но их умеют прятать. Я не знаю, где документы, в Калининграде или где-то еще, но они есть. Они не могли исчезнуть, — убежденно говорил Кирилл.

— Связавшись со мной, пообещав невозможное, ты подставил себя.

— Я не мог больше без тебя, Светлая.

— Нам дали шесть дней?

— Осталось два. Не считая сегодняшнего.

— Это вечность.

Он рывком развернул меня к себе. Мы утонули в глазах друг друга. Сцепившиеся губы больше не могли говорить. Я была слишком строга к нему, позабыв, что жизнь скоротечна.

Умиротворенные, мы лежали в кровати. Пальцы Кирилла бродили в моих коротких волосах. Наверное, я не успею их отрастить. Я слышала, как тикают часы на его запястье. Это единственное, что мы не сорвали друг с друга по пути в постель. Часы отмеряли остаток нашего счастья.

— Теперь ты знаешь все и не захочешь мне помогать, — сказал Кирилл.

— Теперь, когда я узнала все, я буду помогать тебе еще больше.

— Правда?

— А ты сомневался?

— Мы вместе так мало дней. Порой мне кажется… — Он замолчал.

— А мне кажется, я полжизни провела с тобой. Помнишь тот месяц в лесу, когда ты учил меня стрелять? А потом мы годы общались через Интернет. Или ты считаешь только постельные сцены?

— Светлая, с тобой так хорошо. — Кирилл уткнулся носом в мою шею, жадно вобрал мой запах, провел ладонью по животу и огорошил: — Что ты думаешь по поводу порта?

— Порта? — Я совсем забыла, что удовлетворенный мужчина мгновенно переключается на профессиональные интересы. Если до его рукоблудие и словоблудие совпадают, то после блуждание рук — лишь отголосок основного инстинкта. Его голова думает уже совсем о другом. — Ты спрашиваешь про морской порт?

— Ну, конечно.

Я стряхнула его руку, опустившуюся ниже пупка. К делу так к делу!

— Назаров был там пятого июля. Это факт. Он мог договориться о своем бегстве. На торговом судне легко спрятаться, и они ходят за границу.

— Он мог запланировать и тайный побег. Пробираешься на корабль с запасом еды, прячешься в укромном уголке и ждешь, когда судно причалит в зарубежном порту. Такие случаи не редкость.

— Возможно. Тогда он приходил на разведку. Назаров побывал внутри какого-то судна и присмотрел место в трюме. Это объясняет запах машинного масла от его одежды.

— Точно! Теранулся где-то.

— Для четкого плана он должен был знать время отправления судна.

— И маршрут.

— Нужно выяснить, какой корабль ему подходил. Нам же сделали копии страниц журнала, который смотрел Станкевич? — напомнила я.