Они остановились напротив мясной лавки, и дядя, широко улыбаясь, вышел из машины.

— Хуанито! — Он взмахнул рукой, приветствуя человека лет пятидесяти, в окровавленном фартуке, который стоял за прилавком и резал мясо.

— Как дела, босс? Неужто ты приехал ко мне за стейками?

— Не совсем так. Я приехал за твоим помощником.

Ранхель покосился в сторону помощника, о котором явно шла речь. Это был высокий и плотный тип, и если их с дядей сложить вместе, то как раз получился бы один такой. Он рубил топором мясную тушу. Услышав, что речь идет о нем, он как ни в чем не бывало продолжал работать, лишь кости из-под топора разлетались в разные стороны. Неужели дядя собрался его арестовать? Напрасно он надеется, что они вдвоем одолеют эту гориллу.

Вскоре вышел хозяин. Они с Риверой, похоже, хорошо знали друг друга, потому что тот, внимательно поглядев на них, сказал:

— Ну ты и раздобрел, старина. А напарник твой жидковат телом. Не думаю, что он продержится против моего помощника.

— Но-но, полегче! Знаешь, какое у него прозвище? Джеки Чан! И он не просто мой напарник, он мой племянник.

— Ах вот оно что! — воскликнул мясник. — Приятно познакомиться.

Ранхель кивнул.

— Ну так что же ты медлишь? Вели своему помощнику прыгать ко мне в машину.

— Ты и сам можешь ему приказать. Или пусть Джеки Чан его отведет. Посмотрим, на что он способен.

Мясник замер и уставился на них. «Вот черт, неужели он это всерьез?» — думал Ранхель. Да он сейчас перемахнет прилавок и в два счета забьет их топором.

— Что ты там бормочешь? — прищурился дядя. — Ты вздумал тягаться с моим племянником?

Гигант не отвечал, лишь молча таращил глаза.

— Нет, — ответил за него хозяин. — Но вам придется нести его, лейтенант. Если вы его поднимете, конечно. Кстати, в свободное время он ради забавы любит покидать стиральные машины.

— Оттого я и приехал к тебе, Чимуэльо. — Дядя и мясник в упор глядели друг на друга, как два бешеных быка. — Отдай то, что он украл, и я его не трону. Почему ты грабишь дома моих друзей?

Чимуэльо по кличке Беззубый раскрыл рот и осклабился, подтверждая свое прозвище.

— Да что ты говоришь, босс! Каждый раз, когда ты приезжаешь, оказывается, что я обижаю твоих друзей.

— Я не виноват, что у меня много друзей. Знаю я тебя — тебе просто не нравится моя машина. Хочешь, что бы я подогнал сюда «Джулию»?

— Да ни за что я не полезу в эту душегубку. Прежде установите там кондиционер.

— Ничего, представь себе, что ты в сауне.

— А что скажут мои соседи?

— Они подумают, что ты уехал в отпуск на север.

Тюрьма «Нагуаль» и вправду находилась к северу от города, на одноименном холме. Чимуэльо рассмеялся и не ответил. Тем временем его помощник пятился в глубь лавки — наверное, хотел сбежать. Винсенте и дядя переглянулись. Чимуэльо по-прежнему не опускал ножа. «Один бросок — и дядины кишки снова вывалятся наружу», — думал Ранхель. Но при всей уязвимости их положения Ривере все-таки удавалось сохранять контроль над ситуацией.

— Послушай, Чимуэльо, — сказал он, — ты же знаешь, я всегда говорю с тобой откровенно. Терять мое расположение не в твоих интересах. Люди, что придут после меня, не настолько терпеливы.

Мясник, подумав, кивнул:

— Ну хорошо! Чапарро, скажи лейтенанту, где вещи, которые ты подобрал на свалке.

— В магазине Теобальдо, — басом ответил помощник.

— У испанца?

— Ну да.

— Ах, чтоб он сдох, этот Теобальдо! Когда ты был у него?

— Вчера.

— Он заплатил тебе?

— Пока нет.

— Отлично! Тебе не придется возвращать ему деньги. Идем сейчас же к нему.

Полчаса спустя Ранхель помог дяде погрузить в машину телевизор, аудиоцентр и шкатулку с бижутерией, пока владелец магазина, испано-мавританец, брызжа слюной, посылал на их головы всевозможные проклятия.

— Не вздумай снова торговать награбленным, Теобальдо, а не то я запру тебя в тюрьму, — предупредил Ривера. — И это мое последнее предостережение, тупица. В следующий раз ты так запросто не отделаешься.

Они развернулись и поехали обратно. Их груженая машина, буксуя, с трудом карабкалась вверх по песчаной дороге.

— Тут не все, — злился Ривера, — мы столько сил и времени угрохали на эту поездку, а нас же потом и обвинят, что недостающее мы украли.

Слушая его, Ранхель думал: «Ты бы не украл, а другие копы не столь щепетильны».

Его приняли в штат месяц спустя — конечно, в основном благодаря дяде, который похлопотал за него у шефа. Раз в две недели он получал зарплату — к удивлению прочих новичков, которые месяцами ждали, пока им что-нибудь обломится. И хоть деньги были небольшие, они вызывали у коллег зависть, а у него смущение, потому что они роняли его в его собственных глазах, разрушали его представление о себе. Чавезу, например, не светила постоянная работа, поскольку за ним числилось уголовное преступление — он зарезал двух человек. «В виде самообороны», — уверял он, но шефу Гарсиа было плевать. И Чавез был обречен перебиваться подачками своего напарника Траволты, который присваивал себе его заслуги. Чавез рисковал, честь и награды доставались Траволте.