Она стояла у зеркала, подкрашивая губы, когда вошла мама.

Татьяна Савельевна Симанская любила свою дочь, которая олицетворяла для нее все, чего она сама была лишена. Маша внешностью пошла в отца, такая же статная, с гармонично развитыми формами, гладкой кожей и пышными, чуть вьющимися волосами. Девочке удалось дать музыкальное образование, о чем мечтала Татьяна Савельевна, - она могла сесть за пианино, сыграть вальс или печальный ноктюрн, спеть что-нибудь: романтическую балладу или задушевный романс. Впрочем, ни петь, ни играть Маша не любила и делала это исключительно редко. Зато как! Любой, кому посчастливилось при этом присутствовать, запоминал ее выступление надолго.

Сама Татьяна Савельевна всю жизнь проработала лаборанткой в костровской поликлинике, а теперь вышла на пенсию и решила отстаток своих дней посвятить дочери. Муж был намного старше ее, он умер восемь лет назад, когда Машеньке исполнилось двадцать. Татьяна Савельевна поплакала, но отнеслась к этому с пониманием - Варлам был старше ее, имел слабое здоровье: простудился, разъезжая на лошади в стужу и метель по окрестным деревням. Он был хорошим врачом и никому не мог отказать в помощи.

Маша стала единственной отрадой Татьяны Савельевны, которая боготворила ее. Мужчины начали оказывать внимание ее девочке со школьной скамьи. Когда Маша окончила институт и вернулась в Костров, женихи сменяли один другого. Она могла выбрать любого, но отчего-то медлила. Недавно она познакомилась с ученым из Санкт-Петербурга - он приехал в их городок что-то изучать, писать диссертацию.

–  Куда ты собралась?
– спросила Татьяна Савельевна, любуясь дочерью.
– Опять я весь вечер буду сидеть одна?

–  Посмотри телевизор…

–  Надоел мне этот телевизор, - вздохнула Татьяна Савельевна.

Она говорила это не всерьез, на самом деле радуясь за Машу, что та наряжается, красится, собирается куда-то идти развлекаться. Все правильно - молодым веселье, а старикам покой.

–  Руслан зайдет за тобой?
– спросила Татьяна Савельевна, имея в виду нового кавалера дочери Руслана Талеева, того самого ученого из Санкт-Петербурга.

–  Обязательно. Да вот и он, кажется…

Звонок в дверь заставил госпожу Симанскую-старшую поспешить на веранду, чтобы впустить молодого человека в дом.

По капризу судьбы первой с Талеевым познакомилась именно она. Татьяна Савельевна в зимних сумерках возвращалась домой, несла полную сумку продуктов… поскользнулась и упала. Она плохо видела без очков, фонари не горели, прохожих рядом не было, чтобы помочь ей подняться. И вдруг, откуда ни возьмись, возник перед нею молодой представительный мужчина, наклонился, спросил участливо:

–  Что с вами? Вам плохо?

Она только захлопала близорукими глазами.

Мужчина помог ей встать, поднял ее сумку, собрал рассыпавшиеся продукты. Пошел рядом, крепко держа Татьяну Савельевну под руку.

–  Спасибо… я сама, - робко пробормотала она.

–  Нет уж!
– весело возразил незнакомец.
– Я доставлю вас домой в целости и сохранности. Вы далеко живете?

–  Тут, рядом…

Она, конечно же, пригласила его выпить чаю, согреться. Мужчина долго отказывался, но Татьяна Савельевна не отступала. Вежливый прохожий произвел на нее хорошее впечатление.

–  Вы ведь не из Кострова?
– спросила Симанская, когда они сели-таки пить чай с крыжовенным вареньем.
– Приезжий?

–  Как вы догадались?

–  У нас городок маленький, все на виду.

Слово за слово, они разговорились, познакомились поближе. Оказалось, Руслан Кириллович живет и работает в Питере, а в Костров приехал заканчивать диссертацию.

–  Место здесь тихое, как раз подходящее, чтобы засесть за материалы и писать, писать… Я снимаю комнату на Речной улице. Хорошо тут у вас!

–  Вы по какой науке?
– поинтересовалась Татьяна Савельвена.
– Что изучаете?

–  Особенности культуры древних славян. Псковская область в этом плане весьма примечательна.

–  Женаты, поди? Детишки уже есть?

Она с замиранием сердца ждала ответа.

–  Да нет, не успел пока семьей обзавестись, - усмехнулся ученый.
– Все недосуг. Работы много. Вот получу докторскую степень, тогда и начну невесту искать.

«Вот бы такого жениха моей Маше!
– подумала Татьяна Савельевна, прикидывая, как бы задержать гостя подольше.
– Женился бы он на ней, увез в Петербург. Какая у нее жизнь в этой глухомани?»

Руслан Кириллович пил чай, нахваливал варенье, охотно поддерживал разговор… и дождался Машу. Татьяна Савельевна удовлетворенно вздохнула, заметив, как у него загорелись глаза.

–  Однако засиделся я у вас, - с сожалением сказал гость, взглянув на часы.
– Пора и честь знать.

Он тепло распрощался с Симанскими, у самой двери задержался, поцеловал Маше руку и все не отпускал ее, глядя на девушку потемневшими, горячими глазами.

–  Вы приходите к нам, Руслан, - накинув на плечи платок и выйдя на крыльцо, сказала Татьяна Савельевна.
– Чаю попить, побеседовать. Зима в Кострове лютая, снежная… скука одолеет у печки-то сидеть.