Когда Джоплин переживала второй транзит Сатурна в начале шестидесятых в Сан-Франциско, у нее была возможность отбросить страхи и скинуть эту приросшую маску. В этот момент жизни ее окружали люди, которые могли по-настоящему любить ее, но Джоплин не смогла найти в себе мужества, чтобы признать свою ранимость и слабость. И это несмотря на возможность обрести средство от страхов в пении и начинающейся карьере певицы. Вместо этого, она продолжала прикрывать свою неуверенность грубой речью, пьянками и наркотиками.

Эта нехватка мужества не проявлялась в каком-то одном, отдельно взятом, событии или решении. Скорее, она выливалась в длинную череду мелких неудач и, на первый взгляд, незначительных событий. Эти неудачи постепенно накапливались, и самой серьезной из них стало решение (в конце транзита Сатурна) связать себя узами брака с наркоманом, зависимость которого была еще сильнее, чем ее собственная. И, как это часто бывает, эта неспособность ответить на призыв Сатурна, привела Джоплин на самое дно ее жизни.

Именно эта неудача определила ход всей оставшейся жизни Джоплин. Ее краткий побег в традиционную жизнь и такой же короткий период прежней жизни, но без наркотиков, были всего лишь маленькими остановками на пути саморазрушения. Тот факт, что Джоплин, следуя по этому пути, приобрела известность, на которую однозначно указывают ее вторичные прогрессии, выглядит не более чем сноской к истории, рассказанной транзитами Сатурна. Она предпочла, практически по умолчанию, продолжать цепляться за свои страхи и сохранить громкий, вульгарный и непробиваемый щит, защищавший ее эмоции. И теперь она входила на очень опасную территорию.

Всегда есть искушение порассуждать на тему того, что произошло бы, если бы Джоплин прожила еще несколько месяцев, до того момента, когда транзитный Сатурн образовал бы соединение с натальным Сатурном, и что принес бы ей новый транзит Сатурна. Смогла бы более взрослая, зрелая и успешная Джейнис Джоплин адаптироваться, что ей было так необходимо, и отказаться от наркотической зависимости и неспособности принимать любовь? На этот вопрос, к сожалению, мы никогда не получим ответа.

Ellis Amburn, «Pearl: The Obsessions and Passions of Janis Joplin» (New York: Warner Books, 1992).

Alice Echols, «Scars of Sweet Paradise: The Life and Times of Janis Joplin» (New York: Henry Holt & Co., 1999).

В апреле 1876 года судьи из великого Французского Салона, санкционированной властями выставки произведений искусства, которая ежегодно проводилась в Париже, столкнулись с пугающей задачей. Было представлено четыре с половиной тысячи работ; из них следовало отобрать лишь несколько сотен, которые должны были украсить стены на этой престижной выставке. У художников, попавших в число этих счастливчиков, был шанс выиграть золотую медаль и прославиться, а также увековечить себя в истории искусства. А самое главное, они получали одобрение элиты мира искусства. Если картина художника висела в Салоне, то это было важным подтверждением достижений автора, тем, чем можно было похвастаться в родном городе, а зачастую и первым шагом к успешной карьере. В 1876 году жюри выбрало для выставки маленький, ничем непримечательный пейзаж, первую работу, представленную нигде не учившимся художником-любителем, который просто начал экспериментировать с красками, когда транзитный Сатурн шел по его десценденту. Этим счастливым неофитом был Поль Гоген.

Поль Гоген не шел по обычному пути великого художника девятнадцатого века. Он не посещал государственную школу живописи не работал в студии художника, признанного Салоном. В юности Гоген был моряком, а в то время, когда он представил на суд жюри свою первую картину, он работал клерком на Французской фондовой бирже. Он начал рисовать на досуге, еще когда служил на флоте, а живописью он заинтересовался только после того, как осел в Париже, поэтому то, что Салон взял его работу, было очень знаменательным событием. За этим последовало важное предложение. Когда Гоген отправился к Камилу Писарро, который учил его некоторым вещам в живописи, чтобы рассказать о своем успехе, патриарх импрессионизма попросил его в будущем выставлять свои работы вместе с импрессионистами. Картины этих художников, к которым принадлежали Клод Моне, Пьер-Огюст Ренуар и Эдгар Дега, казались слишком радикальными, чтобы быть выставленными в Салоне, поэтому художникам приходилось организовывать отдельные выставки. Гоген не был импрессионистом, но он был очень рад знакомству с этими бунтующими и возбуждающими молодыми художниками, особенно теперь, когда он был с ними на равных.

Исследуя гороскоп Поля Гогена, трудно понять, почему он ждал так долго, прежде чем стать художником. Для того, кто имеет Венеру в 10 доме, которая образует тау-квадрат к Луне на асценденте и к Нептуну на десценденте, искусство является естественным выбором. Конечно, это не самый энергичный или непосредственный из тау-квадратов. Его самая характерная черта, Луна в Деве, указывает на природную нерешительность и отсутствие четкой цели. Это отсутствие фокуса усиливается точной оппозицией к Нептуну, создавая мечтательную, уклончивую и чрезвычайно чувствительную личность. Квадратура, образованная Венерой в Близнецах, придает легкий шарм и острое эстетическое чутье, но при этом удваивает природную чувствительность Луны и рождает желание избегать конфликтов, а также склонность ставить мир, комфорт и эстетическое наслаждение превыше всех других вещей.

Поль Гоген

7 июня 1848 г. 10:00 по местному времени. Париж, Франция, 48°52' с. ш., 02°20'в. д.

Чувствительная, очаровательная и в чем-то женственная личность, описываемая этим тау-квадратом, мало похожа на Поля Гогена в описании его современников. Для них Гоген был грубым эгоистом, полностью занятым собой, очаровательным, но одновременно и мерзавцем. Причина подобных расхождений таится в Плутоне. Плутон образует трин к Луне и сильную квадратуру к Марсу Гогена. Эта квадратура к Марсу добавляет человеку жесткости и безжалостности. Асцендент во Льве также является фактором, скрывающим чувствительность Луны Гогена под обманчивым слоем хвастовства и напыщенности. Отсюда проистекают мощь и сосредоточенность Гогена. Это является также источником махрового и зачастую бессердечного эгоизма Гогена. Влияние Луны и тау-квадрата в гороскопе выражаются, по большей части, лишь в полотнах Гогена.