Еще дороже стоил парламентский запрос, внесенный на пленарном заседании Думы – до ста тысяч долларов. Инициатива по внесению нового закона – от сорока до восьмидесяти тысяч долларов.

Злые языки из числа консультантов Думы утверждали, что комиссионные в случае принятия необходимого заказчику законодательного акта достигали 30 % от суммы сделки. А сделка эта могла выражаться в миллионах, если не в сотнях миллионов зеленых бумажек с портретами президентов США…

Кроме того, подобная практика существовала не только в Думе, но и на всех уровнях законодательной и исполнительной власти – от федерального до районного. Это могло быть предоставление квот, лицензий, госзаказов, льготных кредитов, или же наоборот – отсрочка долгов.

А если вернуться к Думе, то проталкивание важных законопроектов либо внесение поправок в законы стоило от 50 до 300 тысяч долларов. В интервью английской газете «Дейли телеграф» «красный миллионер» Семаго, член фракции КПРФ, простодушно лу-пая глазенками, говорил: «Как правило, на подкуп идет 10 % от запланированной прибыли, которую получает фирма или организация в случае принятия (закона. – А. Б.)».

Особенно урожайные денечки стояли, когда утверждался государственный бюджет – в Думу, ища заступничества у народных избранников, рядами и колоннами шли директора сотен заводов, представители десятков министерств и ведомств. Вряд ли их кейсы были наполнены петушками на палочках и тульскими пряниками.

Раз, два, три… демократия продана!

Особую роль в «перестройке» сыграли СМИ. Не знаю, как у других народов планеты Земля, но у нашего человека существует какая-то поистине детская вера во все, что пишется на газетных страницах или говорится с телеэкрана. Сколько раз нарывались, сколько раз кидали наш народ грубо и цинично, и все равно – верят!

Верят снова и снова!

Объяснять в стотысячный раз, что не все написанное – правда, наверное, уже не стоит. Проще рассказать, как что делается и что сколько стоит в мире журналистики.

Итак, пиар (в переводе с английского – отношения с общественностью, public relations). Конкретнее, выстраивание образа заказчика в глазах общества. Еще конкретнее – запудривание этому обществу мозгов; в зависимости от заказа – пудрой черного или белого цвета.

Особенность России в том, что всевозможные западные понятия, которые весьма прилично выглядят на их, понятий, исторической родине, у нас доведены до своего логического конца. С них последовательно срывают одежду, затем срезают мясо, и остается, в конце концов голый скелет. Суть остается.

Так получилось и с пиаром.

Сначала «черным пиаром» назывались материалы СМИ, которые публиковались или показывались за деньги. «Белым», соответственно, то, что делалось за интерес. Но это все было давно и неправда. Сейчас за интерес не печатается и не показывается ничто из того, за что можно содрать деньги. А «черным пиаром» стали называть сочетание заказных материалов с так называемыми «грязными» избирательными технологиями.

Впервые эти технологии, разработанные в США в 30-х годах ХХ века, запустил в обиход питерский политтехнолог с характерной фамилией Кошмаров. И вошел тем самым в историю прессы. Даже термин такой появился – «кошмарить».

Делается все крайне просто. Сначала приходит заказ. Потом в какой-нибудь малотиражной газетенке или на одном из бесчисленных информационных сайтов помещается поклеп на клиента (во время выборов, когда гуляют громадные деньги, под акцию даже можно учредить газетку. Выйдет пара номеров, потом ее по суду закроют, но свое дело «боевой листок» уже сделал). Затем эту информацию с соответствующей ссылкой перепечатывают более крупные издания – раз ссылка есть, то все: они уже неподсудны. Если клиента гнобят всерьез, к делу подключается и телевидение.

И покатился по стране грязевой вал!

Потом можно сколько угодно судиться, выигрывать процессы, помещать опровержения. Закон психологии: первичная информация куда сильнее вторичной. Или совсем уж по-простому: клевета – что уголь, не обожжет, так замарает.

Жертва «черного пиара», естественно, тоже не молчит. Она отбивается руками, ногами, зубами… впрочем, в основном деньгами. И вспыхивают в СМИ настоящие информационные войны. Золотое дно для журналистов и бриллиантовое – для посредников-пиарщиков!

В 2002 году газета «Ведомости» провела небольшое исследование продажности прессы и напечатала его результаты. Что показательно: материал заметили, даже шумок поднялся. Но отнюдь не по факту того, что наша пресса продается. Ребятки-журналюги обсуждали, действительно ли расценки таковы, или, может, быть, чуток другие?

В целом общий объем продаж на этом рынке (по данным на 2002 г.) составляет 20–25 млн долларов ежегодно. Существуют долгосрочные контракты на информационную поддержку – их цена начинается со 100 тысяч долларов. А на телевидении, естественно, куда дороже: «информационная поддержка» на центральном канале стоит сотни тысяч долларов в месяц.