Китай, естественно, всерьёз отнёсся к угрозе подрыва своей монополии. Как только было принято стратегическое решение разрабатывать томторскую руду, он предложил свои услуги в организации производства. По счастью, РФ не угодила в столь выгодную ловушку. В 2014-м году первый аукцион на право разработки томторского месторождения выиграло совместное предприятие российской государственной корпорации Ростех и российского же комплекса ИСТ, специализирующегося на прямых инвестициях в реальный сектор экономики.

Тем не менее даже эти два почтенных учреждения не располагают всем спектром технологий, способных использовать томторское сырьё. Более того, и вся нынешняя российская экономика может эффективно переработать не всё. Часть добытого неизбежно придётся продавать в сыром виде.

Взять недостающие технологии можно, например, в той же Японии. Но понятно, что сама она вряд ли захочет ими делиться: всё могущество этой крошечной группы островов опирается на умение легко копировать созданное другими, в то же время не позволяя другим копировать созданное ими.

Следовательно, придётся прибегнуть к китайской идее — разрешить экспорт продукции Итурупа и Томтора только в составе готовых изделий.

Конечно, и тут есть риск: например, в позднеперестроечные времена, когда разница официального и реального курса рубля делала выгодным вывоз чего попало по любой цене, некто экспортировал большую партию больших дворницких снегоуборочных лопат, изготовленных из толстого титанового листа — так он обошёл запрет экспорта этого стратегического сырья. Но с тех пор наши контрольные органы научились выявлять подобные трюки (и даже выявлять в своих рядах тех, кто за соответствующее вознаграждение закрывает на них глаза). Так что скорее всего нам удастся принудить Японию размещать у нас свои производства если не последнего, то предпоследнего поколения. Особенно если не только её, но и, например, Европейский Союз привлечь к использованию российского запаса редких металлов.

Как видно из всего вышеизложенного, Российская Федерация располагает немалыми природными и техническими возможностями, чтобы замкнуть через себя не только трансевразийские транспортные связи (что сейчас широко обсуждается в связи с проектами развития Северного морского пути, Транссибирской и Байкало-Амурской магистралей), но и хозяйственные взаимодействия едва ли не со всей Евразией. Более того, мы можем добиться, чтобы наша страна стала незаменима в качестве источника не только сырья (что может в принципе сохраниться даже в случае распада или раздела государства), но и жизненно важных для всего мира производств (их сохранение почти невозможно в случае серьёзных потрясений, организованных извне), и повсеместно востребованных творческих идей (они могут появляться только в рамках русской цивилизации: попытка заменить её подражанием любой зарубежной культурной традиции приведёт к тому, что наш народ не сможет придумывать неожиданное для других, то есть источник идей будет утрачен).

Чем больше мы создадим нужного другим, но возможного только в наших условиях — тем сильнее мир будет заинтересован в продолжении нашего самостоятельного существования и совершенствовании наших внутренних условий. Как сказано в приведенной здесь статье «Активная безопасность», нужность для других — лучшее средство обеспечения собственного благополучия.

Конечно, обеспечение такой зависимости других от нас требует немалой дальновидности. К сожалению, её в мире всегда не хватает. Черчилль сказал: политический деятель думает о следующих выборах, государственный — о следующих поколениях. Частота выборов в большинстве стран, пока ещё именующих себя развитыми, способствует накоплению там политических деятелей в таком количестве, что для государственных почти не остаётся места. По счастью, в Российской Федерации есть люди столь популярные, что в результатах выборов они всегда уверены, а потому могут себе позволить взгляд в отдалённое будущее — и, в частности, позаботиться о долгосрочной взаимовыгодности связей других государств с нами.

Надеемся, что приведенные в этой книге предложения действительно нужны другим. И постараемся в дальнейшем придумывать столь же полезные решения. А будут ли они востребованы нашими собственными политиками — зависит уже не столько от нас, сколько от них. И от всех наших читателей: общественное мнение, поддерживающее наши разработки — мощный стимул к их применению государственными деятелями.

Каждое из предложений, приведенных в этой книге, работоспособно и само по себе. В то же время все они проистекают из нескольких общих концепций, позволяющих разработать и решения многих других сложных задач, стоящих перед нашим обществом. По ходу работы над книгой мы обсуждали её со многими коллегами (в частности, с автором предисловия Александром Сергеевичем Мишариным и профессором, руководителем многих наших текущих работ, Николаем Николаевичем Карнауховым). В результате обсуждения мы пришли к выводу о необходимости включения в книгу кратких обзоров некоторых концепций, использованных при разработке предложений.

Практически все наши соотечественники, получившие образование в советское время, знакомы с марксистским делением всей структуры и деятельности общества на экономический базис и политическую надстройку над ним. Те, кто изучал это деление серьёзнее, знают: надстройка существует не только политическая, но и культурная. Культурная в свою очередь делится на множество направлений — от образования и здравоохранения, непосредственно связанных с производственной сферой (ибо они производят главное средство производства — умного и работоспособного человека), до искусства, на первый взгляд вовсе не практичного, но способного в определённых обстоятельствах повлиять на все остальные (так, Эйнштейн говорил, что Достоевский дал ему для понимания природы куда больше, чем все учебники физика, а в эпохи общественных потрясений артисты и писатели становятся вождями народа). Но в любом случае из самого выбора терминов вроде бы очевидно: именно экономический базис определяет ключевые черты общества, и всё разнообразие возможных надстроек над ним может лишь незначительно повлиять на некоторые второстепенные черты повседневной жизни.

Ещё при жизни Маркса эта очевидность породила политическое течение, названное легальным марксизмом. В противовес позиции самого Маркса, считавшего неизбежными революционные сломы плавного хода развития (он называл революции повивальными бабками истории), легальные марксисты не видели надобности в насильственных действиях. В самом деле, если общество в основном определяется своим экономическим базисом, то достаточно дождаться нужного уровня развития этого базиса — и всё остальное подстроится под него само собою, без специальных усилий и тем более без потрясений.