Шрифт:
Правда, есть ещё один канал влияния — наши соотечественники.
Единая культура — единая судьба
Россия почти триста лет назад провозглашена империей. Многие по инерции считают: нынешняя Россия (а заодно и Советский Союз) сохраняет всё ту же имперскую — глубоко неоднородную — сущность.
Не будем отвлекаться на давний спор: хорошо или плохо имперское устройство государства в целом [108] . Здесь гораздо важнее другое: Советский Союз уже за несколько десятилетий до распада не был империей в классическом смысле слова. В нём действительно сформировалась, по формуле партийных теоретиков, новая человеческая общность — советский народ. При всех несомненных этнических различиях все советские граждане были приобщены к единой культуре, имели единые представления о мире, да и работали в едином хозяйстве.
108
Отметим главное: империи делятся на два типа — континентальные, сформированные из народов, веками живущих бок о бок и подыскивающих способы взаимовыгодного взаимодействия, и колониальные, образованные завоеваниями отдалённых земель и дальнейшим стремлением не столько выстроить из них единое хозяйство, сколько использовать богатства колоний на благо метрополий. Классический образец колониальной империи — Британия, континентальной — Россия. Большинство известных нам недостатков имперского устройства характерно для колониальных, большинство известных достоинств — для континентальных.
Значительная часть этого единства сохраняется и сейчас — через почти четверть века самостоятельного существования [109] . Едины даже ошибки. Так, латвийская и эстонская политика по отношению и к России, и к собственным жителям российского происхождения — образцовый пример недальновидности и непримиримости, характерных для многих советских руководителей.
Понятно, массовое народное единство — надёжнейшая опора для построения совместных программ, проведения общей внешней политики, экономической реинтеграции. Но чтобы использовать столь мощный ресурс, необходимо заботиться об его сохранении: политически поддерживать права русского языка, предоставлять соотечественникам доступ ко всем проявлениям нашей культуры, поставлять в соседние страны прессу и учебники…
109
Процесс политического и экономического развала страны начался ещё в годы перестройки, задолго до того, как в Вискулях об этом развале объявили публично.
Реальная же политика России противоположна.
Опасаясь оттолкнуть амбициозных постсоветских лидеров, мы закрываем глаза на откровенное ущемление русскоязычных и русскокультурных. Так, власти Украины даже в годы, когда ею правили вроде бы пророссийские Кучма и Янукович, демонстративно отвергали саму мысль о легализации языка, родного для двух третей её граждан — но российские дипломаты ни разу не возразили официально против столь беспардонной дискриминации. А уж интересами русских граждан в Туркмении (да и самих туркмен) мы и вовсе откровенно пренебрегли ради лишних грошей прибыли Газпрома от транзита тамошнего газа.
Торговля русскими книгами за рубежом остаётся частным делом, не имеющим никакой государственной поддержки. Поставка учебников — и вовсе дело частной и региональной благотворительности. Недавние поправки к закону о библиотечном деле поставили вне закона самые современные — электронные — библиотеки, то есть полностью отрезали всё зарубежье (и вдобавок многие регионы самой России) от громадного массива отечественной литературы [110] .
В то же время приезд соотечественников в Россию до недавнего времени всячески ограничивался. Именно потому, что их всё же считают проводниками российского влияния. Но без нашей поддержки они рано или поздно оторвутся от родной культуры. Дискриминация под лозунгом «долой пятую колонну» несомненно сохранится: националистические предрассудки очень живучи. Но цели, ради которой стоило бы выдержать эту дискриминацию, уже не будет.
110
По счастью, в данном случае подтвердилось утверждение вице-губернатора нескольких (в разное время) губерний Российской империи Михаила Евграфовича Салтыкова, более известного как писатель Николай Щедрин: «Свирепость законов российских умягчается единственно необязательностью соблюдения оных». Несколько крупнейших российских электронных библиотек изъяты из-под действия закона и даже получили государственные субсидии на развитие, а ещё несколько зарегистрировались вне юрисдикции РФ.
Впрочем, сейчас политика по отношению к соотечественникам меняется. На самых разных уровнях публично заявляют, что их возвращение в Россию следует поощрять. Мотивировка очевидна: в самой России население стремительно сокращается, и на многих важных направлениях уже просто не хватает ни крепких рабочих рук, ни светлых учёных голов.
Но простым поощрением иммиграции мы можем убрать лишь сиюминутные сложности. Ведь приезжие попадут под воздействие тех же условий, что мешают приросту числа наших сограждан. Значит, естественная убыль населения сохранится. А резерв зарубежных соотечественников довольно скоро исчерпается. Мы без толку растеряем важнейший ресурс поддержания общности с зарубежьем, влияния на него. Демографический же спад можно будет преодолеть только после радикальных изменений в самой России. Чем дольше мы будем маскировать проблемы усиленной иммиграцией, тем позже всерьёз займёмся этими изменениями — и тем больше придётся менять.
Реальные же возможности иммиграции невелики. Те русскоязычные граждане сопредельных стран, кого не удерживают дома какие-либо непреодолимые обстоятельства, в основном давно пребывают — или хотя бы регулярно бывают на заработках — в России. Хотя зачастую нелегально: наше иммиграционное законодательство всё ещё построено вокруг идеи «тащить и не пущать».
Значительные резервы сохранились разве что в Казахстане да (что у нас куда менее известно) Узбекистане. Прежде всего потому, что тамошнее руководство лояльно относится и к России, и к своим гражданам. К чему же выгребать оттуда тех, кто служит связующим звеном между нашими странами?
Более того, в этих республиках значительная часть русскоязычных — специалисты, приехавшие когда-то для строительства современной науки, техники, здравоохранения, и их потомки, также исполняющие ключевые обязанности в жизненно важных сферах хозяйства своих стран. Лояльное отношение к ним в немалой степени порождено осознанием их необходимости на своих местах. Если мы всё же сумеем переманить их в Россию, возможен обвал целых отраслей. Это не только породит массовую ненависть к нам, но и вынудит Россию брать на себя значительную часть жизнеобеспечения республик.
Так что не надо возвращать России соотечественников. Надо Россию вернуть соотечественникам.
Русские становятся евреями
Устойчивость Израиля в немалой степени обеспечена активностью еврейского лобби за океаном. Есть и другие причины американской поддержки — но ведь и арабы могут немало предложить заокеанскому гиганту. Так что без деятельности американских евреев стабильность Израиля могла бы вовсе выпасть из списка целей политики Белого дома. Не удивительно, что Еврейское агентство (по возврату всех евреев мира на историческую родину) старательно бездействует в стране, где евреев до сих пор едва ли не больше, чем в Израиле.