Шрифт:
— Гомик?
— Вы с ума сошли! У меня нормальная ориентация, я женщин люблю.
Бондарев с удовольствием понаблюдал за смешавшимся японцем, а потом уточнил:
— Художник, спрашиваю, гомик?
— А-а! — с облегчением протянул Макимото. — Понятия не имею.
Он незаметно вытер вспотевшие ладони о штанины, а Бондарев придирчиво осмотрел покрывало кровати, на которую ему было предложено лечь.
— Чувствуй себя как дома, — сказал ему Макимото перед уходом. — Здесь ты будешь в полной безопасности. Никто не знает об этой квартире.
— Патроны не забудь, — небрежно махнул рукой Бондарев.
— Да, да! — быстро проговорил японец.
Свою роль он играл из рук вон плохо. Актер из него получился бы никудышный.
— Может, лучше я за патронами схожу? — скучно предложил Бондарев.
— Нет-нет, что ты, что ты! — Руки Макимото замелькали, как ветки дерева во время урагана. — Ты чужой в этом городе. Тебя могут обмануть, могут арестовать. Ты даже не представляешь себе, как опасен этот город по ночам. Особенно для человека с Запада.
— Я из России.
— Тем более. Одним словом, ты остаешься, я ухожу. Салют!
Адресовав Бондареву прощальный жест, японец испарился. Было совершенно ясно, что Хозяева узнают о местонахождении «тайной» квартиры, как только он сочтет, что отошел достаточно далеко, чтобы позвонить по мобильнику.
Выждав минуты три, Бондарев взял телефонную трубку, валявшуюся на журнальном столике, и набрал номер своего телефона, чтобы нужная информация сохранилась в электронной памяти. Потом, насвистывая что-то легкомысленное, он покинул квартиру и спустился вниз.
Поскольку Макимото воспользовался автомобилем, он поймал такси и вскоре уже стоял перед дверью апартаментов секретарши Кйоко Шурингари, которая, надеясь на частые встречи, снабдила его запасным ключом. Внутри было пыльно и пусто, но Бондареву было приятно остаться в одиночестве. Не сумев отыскать в кухне кофе, он закурил сигарету, сел у окна и стал наблюдать за тем, как розовеет небо на востоке.
Когда стало совсем светло, Бондарев позвонил по последнему номеру, оставшемуся в памяти мобильника. Прозвучало несколько длинных гудков, потом на другом конце провода сняли трубку. Было слышно, как там сдерживают дыхание.
— Ау, Макимото? — окликнул Бондарев.
Сдавленное сопение прекратилось. Раздалась какая-то возня. Прислушиваясь, он определил, что снявший трубку передает ее кому-то другому.
— А… алло? — неуверенно произнес Макимото.
— Сталинград. Отзыв можешь не говорить.
— Ко… Константин?
— Ага, — весело подтвердил Бондарев.
— Где ты? Я так волновался, когда вернулся и увидел, что тебя нет.
— Сильно волновался?
— Да. Решил, что тебя похитили.
Не было смысла и дальше валять дурака.
— Кто взял трубку первым? — спросил Бондарев напрямик.
— Я, — живо воскликнул Макимото, — я снял! А не сразу ответил потому, что не понял, кто звонит. Я же места себе не находил, ломая голову, где ты. По правде говоря, я жутко испугался.
— Это ты правильно сделал, — одобрил Бондарев, не поверивший ни единому слову собеседника, — потому что у тебя есть все основания для страха.
Тут он выложил все, о чем догадывался сам и что рассказала ему Мизуки. Несколько раз Макимото протестующе вопил и пробовал прервать Бондарева, но тот игнорировал его. Это длилось не так уж долго.
— Что скажешь? — спросил Бондарев, когда закончил свое спонтанное обвинение.
Макимото молчал. Собравшись с мыслями, он стал подбирать слова для оправдания, но все они были бессвязными и неубедительными.
— Хватит, — поморщился Бондарев. — Жить хочешь?
— Хочу! — последовал немедленный ответ.
— Патроны раздобыл?
— Два магазина.
— Сможешь их подвезти куда я скажу?
— Конечно. А куда?
Бондарев назвал место. Макимото немного поартачился, но в конечном итоге согласился. Не в том он находился положении, чтобы перечить.
40
Есть места, которые помнятся и снятся всю жизнь. У одних это морское побережье, у других — тюремная камера, школьный класс, общежитие, собственный подъезд. Для Бондарева таким местом стал полуразрушенный цех, где его бросили полумертвого и где он провел самые трудные, самые мучительные часы в своей жизни. Туда-то он и направился, безошибочно указывая маршрут таксисту.
Перед этим он побывал в лавке старьевщика, где, как клиент проверенный, без проволочек приобрел тройку старинных немецких гранат «М39» и упаковку патронов калибра 11,26 миллиметра. В то, что Макимото снабдит его боеприпасами, Бондарев не верил. Благоразумнее было позаботиться об этом самому.