– Не знаю. Наверное, работаю. А что?

– Глава факультета, он же мой куратор, всучил мне приглашения на аукцион картин, и я тебя приглашаю.

Люк склонился к ней через стол.

– Картины?…

– Говорят, что-то невероятное. Такое бывает раз в жизни. Аукцион состоится в деловом центре в Гринсборо, под эгидой одного из крупнейших аукционных домов Нью-Йорка. Говорят, какой-то загадочный тип из Северной Каролины собрал первоклассную коллекцию произведений современного искусства. Люди съезжаются со всего мира в надежде что-нибудь купить. Некоторые картины стоят целое состояние.

– И ты хочешь туда пойти?

– Послушай, это же искусство! Ты знаешь, когда в последний раз здесь проходил аукцион такого масштаба? Никогда!

– И долго он будет длиться?

– Понятия не имею, я раньше никогда не бывала на аукционах, но учти, я туда иду. И буду очень рада, если ты составишь мне компанию. Иначе придется сидеть там с куратором, и я точно знаю, что он притащит коллегу с нашего факультета и они будут разговаривать только друг с другом. В таком случае у меня скорее всего испортится настроение, и я проторчу все выходные в кампусе, чтобы прийти в норму.

– По-моему, ты меня шантажируешь.

– Отнюдь. Просто имей в виду.

– А если я, имея это в виду, скажу «нет»?

– Значит, жди неприятностей.

Люк улыбнулся.

– Если этот аукцион для тебя так важен, я обязательно поеду.

Люк сам не знал, отчего в какой-то момент по утрам стало все трудней и трудней браться за работу, но потом понял. Он начал пренебрегать ремонтом и починкой – не потому что это было не важно, а потому что мотивации недоставало. Зачем менять старые перила в большом доме? Зачем закапывать яму, которая образовалась возле поливочного насоса? Зачем чинить углубившиеся за зиму выбоины на подъездной дорожке? Зачем что-либо делать, раз они все равно не будут здесь жить?

Люку казалось, что Линда не испытывает подобных сомнений – мать словно обладала внутренней силой, которую он не унаследовал. Но когда поутру он отправился объезжать стадо, то заметил нечто странное и остановил Коня.

Огород возле большого дома всегда был гордостью Линды. С раннего детства Люк привык наблюдать, как весной она готовится к посадкам, а летом тщательно полет и собирает урожай. И теперь, глядя на некогда прямые аккуратные грядки, Люк увидел, что огород зарос сорняками.

– Так насчет пятницы. – София повернулась на бок, чтобы взглянуть на него. – Не забывай, что это – торжественное событие.

До аукциона оставалось два дня, и Люк старался изображать должное внимание.

– Да. Ты уже говорила.

– Много богатых и очень влиятельных людей.

– Так.

– Пожалуйста, не вздумай являться в шляпе и сапогах.

– Я понял.

– Тебе нужно купить костюм.

– У меня есть костюм. Кстати, неплохой.

Брови Софии взлетели вверх.

– Правда?

– А почему ты так удивляешься?

– Потому что не представляю тебя в костюме. При мне ты ходишь только в джинсах.

– И без них, – сказал Люк и подмигнул.

– Перестань пошлить, – потребовала София, пропуская его слова мимо ушей. – Речь не о том, сам знаешь.

Он рассмеялся.

– Я купил костюм два года назад. А еще, между прочим, галстук, рубашку и ботинки. Меня пригласили на свадьбу.

– Сейчас угадаю – и ты надевал его один-единственный раз?

– Нет, – Люк покачал головой. – Два раза.

– Второй раз тоже на свадьбу?

– Нет, на похороны маминого друга.

– Я так и думала, – сказала София и выпрыгнула из постели, завернувшись в покрывало, словно в полотенце. – Покажи мне свой костюм. Он в шкафу?

– Висит справа, – ответил Люк, любуясь ее фигурой в импровизированной тоге.

София открыла шкаф, вытащила вешалку с костюмом и несколько секунд его разглядывала.

– Ты прав, неплохой костюм.

– Ну вот, ты опять удивилась.

С костюмом в руках, девушка обернулась.

– А ты бы на моем месте не удивился?

Утром София вернулась в кампус, а Люк отправился объезжать стадо. Они договорились, что он заедет за ней на следующий день. К его удивлению, вернувшись домой вечером, Люк обнаружил девушку сидящей на крыльце.

Она сжимала в руках газету. София была напугана.

– Что случилось? – спросил он.

– Это Айра. Айра Левинсон, – ответила она.

Люк не сразу вспомнил.

– Тот старик, которого мы вытащили из машины?