Он не отрывал взгляд от пола.

– У меня нет выбора.

– Есть, конечно. Ты совершил большую глупость. Ну, хватит. Сейчас мы поедем в больницу…

– Нет, – сказал Люк.

– Почему? – изумленно воскликнула София. – Я сама сяду за руль. Ты должен показаться врачу.

– Я уже пережил не одно сотрясение и прекрасно знаю, что мне скажет врач. Он велит сделать перерыв, а я не могу.

– Ты хочешь сказать, что на следующих выходных снова будешь выступать?

– Придется.

София безуспешно пыталась понять, о чем он говорит.

– Поэтому твоя мать так на тебя сердится, да? Потому что ты ведешь себя как идиот?

Люк ответил не сразу. Он вздохнул.

– Она даже не знает.

– Ты ей не сказал? Почему?

– Не хочу. Она разволнуется.

София покачала головой.

– Не понимаю, зачем ты продолжаешь выступать, если знаешь, что будет только хуже. Это же опасно.

– Я уже перестал бояться, – ответил Люк.

– В смысле?!

Люк медленно выпрямился и повернулся к девушке. Выражение лица у него было покорное, почти умоляющее.

– Потому что, – наконец произнес он, – еще до сотрясения мне запретили выступать.

София подумала, что ослышалась. Она моргнула.

– Тебе запретили выступать? Вообще?

– Врачи сказали, что это огромный риск.

– Почему?

– Из-за Страхолюдины. Он не просто сбросил меня и протащил по арене. Я говорил, что угодил ему под копыта, но не сказал, что он проломил мне череп. В нем теперь небольшая металлическая заплатка, но, если я упаду неудачно, она не сможет защитить мозг от повреждений…

Люк говорил ровным голосом, но София ощутила ледяной ужас при этих словах. Неужели он серьезно?…

– Ты хочешь сказать, что можешь погибнуть?!

Она не ждала ответа – паника уже захлестнула ее.

– Ты это имеешь в виду? Что ты того и гляди умрешь? И ты мне не сказал? Почему?!

И тут все фрагменты головоломки встали на места: почему он так хотел посмотреть на Страхолюдину в первый вечер их знакомства, почему Линда злилась, почему Люк с таким волнением ждал начала сезона.

– Хватит, – продолжала София, пытаясь подавить ужас. – Послушай. Больше ты ездить не будешь. Кончено. Ты уходишь на покой.

Он вновь промолчал, но София видела, что Люк не понимает. Она придвинулась ближе и отчаянно прижала его к себе. Девушка слышала, как у Люка бьется сердце, и ощущала напряженные мышцы его груди.

– Я не хочу, чтоб ты продолжал. Не надо, слышишь? Пожалуйста, скажи, что ты больше не будешь ездить. Мы придумаем какой-нибудь другой способ спасти ранчо, договорились?

– Никакого другого способа нет.

– Другой способ всегда найдется…

– Нет.

– Люк, я знаю, что ранчо очень важно для тебя, но оно не стоит твоей жизни. Не забывай об этом. Ты начнешь все заново. Купишь другое ранчо. Найдешь работу…

– Ранчо нужно не мне, а маме, – перебил он.

София отстранилась, ощутив приступ гнева.

– Но она тоже не хочет, чтобы ты погиб! Потому что знает, что так нельзя… что это глупо! Потому что ты ее сын!

– Я рискую ради…

– Нет, не ради нее! – крикнула София. – А только ради того, чтобы не чувствовать себя виноватым! Ты думаешь, что поступаешь благородно, а на самом деле ты эгоист! Страшный эгоист… – И девушка замолчала, тяжело дыша.

– София…

– Оставь! – воскликнула она. – Мне тоже больно! Разве ты не понимаешь? Ты хоть раз задумался о том, как я буду страдать, если ты умрешь? Нет, не задумался, потому что дело не в нас с Линдой! Дело только в тебе и в твоих чувствах!

София отступила на шаг.

– Подумать только, ты соврал…

– Я не врал.

– Ты промолчал, – с горечью отозвалась она. – Промолчал, потому что знал, что мне это не понравится. Что я скорее всего не стану встречаться с человеком, который раз за разом поступает дурно. Но почему? Потому что хотел со мной спать? Потому что хотел развлечься?

– Нет… – Даже самому Люку его протест казался неубедительным.

София чувствовала, как по щекам катятся горячие слезы, и не сдерживала их.

– Я… я просто не могу. Только не это… Неделя была ужасная, все сплетничают, Марсия меня избегает… я так нуждалась в тебе, так хотела поговорить. Но я знала, что ты должен выступать. И смирилась, потому что работа есть работа. А теперь что? Каково сознавать, что ты пытаешься покончить с собой?

Слова вырывались потоком, почти с той же скоростью, с какой неслись ее мысли. София обернулась и схватила сумочку. Она не желала оставаться здесь с Люком.