— Мне необходимо с ней переговорить. Это не займёт много времени.

— Зачем?

Фокс медленно покачал головой.

— Может, как-нибудь потом я расскажу вам… — протянул он.

— Фокс, ты законченный сукин сын, Господь свидетель.

— Учитывая, что эти слова исходят из ваших уст, я расцениваю их как комплимент.

— Можешь мне поверить, я даже близко не имел этого в виду.

Джексон круто повернулся и ринулся обратно в коридор. Молодая женщина, раздававшая пресс-релизы, выпроваживала из зала всех, кто имел несчастье замешкаться. Ей помогала ещё одна девушка, следившая за тем, чтобы никто не разбредался куда попало.

— Линда сказала, что видит вас здесь в первый раз, — сообщила помощница Фоксу.

— Временное назначение, — нашёлся Фокс.

— У меня тоже. Обычно я занимаюсь связями с общественностью. — Она окинула выразительным взглядом конференц-зал. — Как видите, это не совсем то, к чему я привыкла.

Фокс кивнул в знак согласия и последовал вместе со всеми к выходу.

У Элисон Пирс был его номер; теперь ему оставалось только ждать. Он завёл машину и поехал в Стерлинг; вдоль шоссе начали появляться указатели на Монумент Уоллеса [41] . Он уже различал его вдали: одинокая башня в готическом стиле на вершине холма. Фокс попытался припомнить, что он знает об Уоллесе. Как и все шотландцы, он смотрел «Храброе сердце» с Мелом Гибсоном и был абсолютно покорён этим фильмом. Итак… В битве при Стерлингском мосту Уоллес одержал решительную победу над английскими захватчиками. Не имея других планов, Фокс следовал за указателями и в итоге свернул на парковку, где уже томились в ожидании возвращения своих туристических групп два одноэтажных автобуса. Фокс вышел из машины и неспешным шагом направился к кафетерию «Леджендс». Мало-помалу в его памяти всплывали новые обрывочные воспоминания биографии Уоллеса — в основном о его ужасной, трагической гибели. Внутри здания было справочное бюро, и девушка за окошком сообщила ему, что посещение монумента стоит семь фунтов семьдесят пять центов.

— Семь семьдесят пять? — засомневался Фокс.

— Включая аудиовизуальную презентацию и осмотр меча Уоллеса.

— И это всё?

— Ну, ещё вы сможете подняться на вершину башни.

— Холм выглядит довольно крутым.

— Туда ездит бесплатный автобус.

— Бесплатный, если я заплачу семь семьдесят пять? — Фокс сделал вид, что задумался. — А что, памятник до сих пор там? Тот, что как две капли воды похож на Мела Гибсона?

— Нет, памятник перевезли в Брихин, — ответила она с явной прохладцей в голосе.

Фокс улыбнулся, давая ей понять, что не собирается покупать билет. Вместо этого он сэкономил пять фунтов, заказав себе чаю с мятой. Из окна кафетерия открывался великолепный вид на склон холма и возвышавшийся на его вершине мемориал. Уоллес исконно почитается всеми как патриот и народный герой; можно ли сказать то же самое и о Фрэнсисе Вернале? И можно ли найти оправдание— определение, которое так рвался обсудить Макайвер, — его жизненному кредо и поступкам? И что каждый из них изменил в Шотландии — в стране, где жил сам Фокс? Была ли это та же самая страна, за которую они сражались и во имя которой отдали свои жизни? Посетители сувенирного киоска рядом со стойкой администрации громко спорили по поводу покупки пляжных полотенец в виде шотландских килтов. Им, наверное, Шотландия представлялась страной узких горных долин и древних замков, винокурен в долине реки Спей, где производят знаменитые сорта солодового виски, и народных танцев. Если подумать, были, наверное, и другие образы Шотландии. По крайней мере многие сейчас с тоской оглядываются назад, мечтая о прежней, безвозвратно утерянной стране. Столики вокруг Фокса постепенно заполнялись. Он передумал наливать себе вторую чашку. Когда он возвращался обратно к машине, зазвонил телефон. Но это была не Элисон Пирс.

— Мистер Фокс? Это медсестра из пансиона «Лодер Лодж». Боюсь, вашему отцу внезапно стало плохо…

В Эдинбург он возвращался словно в тумане. И только добравшись до Королевского госпиталя, сообразил, что всё это время в машине работало радио. Просто он не слышал ни звука. Сначала ему посоветовали попытать счастья у стоек «А» и «Е». Со слов медсестры, Митча нашли на полу его палаты.

— Возможно, он просто упал, — объясняла она Фоксу, хотя, судя по её тону, она сама не верила собственным словам.

— Он был в сознании?

— Как вам сказать… Не совсем…

Фокс припарковался на двойной жёлтой линии, где обычно выгружались кареты «скорой помощи», и ринулся в приёмное отделение. У стойки регистратуры были люди, так что ему пришлось дожидаться своей очереди. В зоне ожидания, бездумно уставившись в экран телевизора в углу холла, коротали время двое или трое посетителей. Девушка в регистратуре, похоже, никуда не торопилась, так что Фокс прошёл мимо неё и решительно устремился в приёмное отделение. Никто не остановил его, не поинтересовался, куда он идёт. Пациенты лежали либо на каталках, либо на койках в закутках, отгороженных друг от друга занавесками. Фокс обогнул отделение по периметру. Потом он спросил девушку, сидевшую за компьютером, где можно найти Митча Фокса.

— Его привезли с час назад, — объяснил он, — из дома престарелых «Лодер Лодж».

— Скорее всего его ещё не успели внести в базу данных. — Она подошла к магнитно-маркерной доске на стене и внимательно изучила её. Потом обратилась к одному из своих коллег. Он кивнул и подошёл к Фоксу.

— Вы — родственник?

— Я — его сын.

— Мистера Фокса повезли на рентген. Потом его перевезут в однодневный стационар.

— С ним всё в порядке?

— Через некоторое время мы будем знать более точно. Вы можете посидеть в зоне ожидания прямо за…

— Я могу его увидеть?

— Администратор сообщит вам, когда это будет возможно.

Фокса вежливо попросили вернуться к регистратуре. К тому времени, когда он оказался у стойки, очередь уже рассосалась, так что Фокс назвал своё имя и занял место в зоне ожидания. Устроившись поудобней — насколько это вообще было возможно — на жёстком пластиковом стуле он уставился в потолок. Телевизор больше никто не смотрел, все переключились на экраны своих мобильных телефонов. Одна женщина с забинтованной рукой как заведённая ходила взад и вперёд. Всякий раз, когда она приближалась к дверям с фотоэлементами, они автоматически открывались, и с улицы врывался поток леденящего воздуха. Судя по всему, ей нравилось повторять эту процедуру снова и снова. Чуть поодаль находилась кладовая, туда ежеминутно заглядывал кто-то из сотрудников. Фоксу с его места не было видно, что они там искали. Две туалетные кабинки ни секунды не пустовали, и у торговых автоматов с закусками всё время кто-то крутился. Один молодой человек тщетно пытался запихнуть в прорезь десятипенсовик, который почему-то туда не пролезал. После очередной неудачной попытки он пробовал ещё раз, предварительно оглядев монету на предмет явных дефектов или повреждений. В конце концов Фокс не выдержал, подошёл к автомату и сунул в прорезь собственный десятипенсовик. Монетка моментально провалилась в прорезь, но молодого человека, похоже, это нисколько не обрадовало.