Я кивнула. В Доме Воды и Воздуха магический дар почти у всех – в той или иной степени, с предвзятым отношением мы знакомы. Нас и к власти не допускают. Одно дело на троне военный, у которого одна цель – соседа заломить, и совсем другое всезнающий маг, нутром чующий таскающую из казны крысу. Еще и клевещут, мол, маги неуравновешенные, жестокие, циничные и заносчивые. Можно подумать остальной мой род белые пушистый кролики.

– Все кричат «Ведьма! Спасайтесь!» – Елена взмахнула рукой. – Я не хочу никого «портить», мне хочется простого человеческого счастья. И за это счастье я готова убивать, – кровожадно закончила она, развеяв сомнения в ведьмовской природе.

Да, наша работа не располагает к сантиментам. Тот, кто боится крови и сочувствует погибшим, долго не продержится. Со временем привыкаешь относиться к этому проще: да, кто-то сожрал соседа, ну что ж, бывает. Это нормально. Только не по закону. Поэтому ты найдешь убийцу и заставишь его подавиться собственной селезенкой.

После ужина мы легли спать в одной комнате. У Елены была маленькая гостевая комната, но ведьма предпочла не разделяться. Даже не знаю, чего она боялась больше: повторного покушения на меня или внезапного визита демона. Я бы поставила на последнее. Не стала разочаровывать, но против демона мало чем могу помочь. В магии я смыслю не больше чем блоха в балете, и способности к ней у меня примерно такие же. Сделать связь я сподобилась только благодаря помощи Елены и то мне порой казалось она работает не так как надо.

Елена заснула, едва ее голова коснулась подушки, а я еще долго лежала, слушая размеренное дыхание ведьмы. На улице разыгралась непогода, капли дождя барабанили по крыше и железному подоконнику, звук был на редкость приятный и успокаивающей. Как же мне спалось под него в детстве! Увы, сейчас я лежала на правом боку и старалась не шевелиться. Действие зелий заканчивалось, и рана начала болеть и тянуть. Сердце замирало всякий раз, когда в ее центре что-то дергалось. То ли это моя разыгравшаяся фантазия, то ли я скоро умру от ужасных страданий.

В соседней комнате раздался подозрительный шорох, будто кто-то крался на цыпочках, и мои мысли сами собой перескочили на обороноспособность ведьминых владений. Я припомнила и отсутствие решеток на окнах, большую форточку в кухне, и тонкую входную дверь. Еще этот демон… Остро ощущая слабость и беспомощность, я попыталась успокоить себя тем, что подкрадываться к жертвам явно не в духе жестоких монстров.

Приподнялась на локте, я вгляделась в темноту, но в свете ночника увидела только ведьму. Елена лежала на спине, руки поверх одеяла. Я только сейчас обратила внимания на тонкие, едва заметные шрамы на наружной поверхности ее кистей. Как я их не замечала раньше?

– Меня все устраивает, – шептала она во сне. – Меня все устраивает…

Шорох повторился. Я легла на спину и натянула одеяло до самого носа. Больше никогда не буду ночевать у ведьмы. Кто знает, что у нее в подвале? Может не упокоенные результаты экспериментов. Я затаила дыхание, силясь понять, на что похож звук, но ассоциации выходили на редкость неприятные: то пережевывание косточки, то скрежет когтей о перекрытие. Я машинально сунула руку под подушку, но кинжала там естественно не оказалось. Он остался лежать в моей сумке.

Я разозлилась. Что за вздор! Тут не юная девочка, а оперативник, пусть монстры меня бояться. Вот сейчас встану, возьму кинжал и проверю что там. Этим звукам есть вполне нормальное, не криминальное и не мистическое объяснение. Если кто-то хочет съесть меня, он бы это сделал.

А раз так, решила я, пусть со скрипами ведьма разбирается сама. Это, в конце концов, ее дом.

С Еленой я попрощалась рано, сразу после рассвета. Она попыталась уговорить меня остаться еще на денек, но я была неумолима. Слишком многое предстояло сделать. Опросить еще одного родственника жертвы (наверное, стоит заняться окружением последней, пойти так сказать по горячим следам). Сходить в банк, взять из хранилища колечко, выгодно сбыть и оплатить долги. Я и так непозволительно затянула с оплатой по счетам. Не хватало еще вернуться и обнаружить свои вещи на помойке.

Бывший муж последней жертвы жил рядом с банком, я зашла к нему на обратном пути. Самое сердце города: стекло и бетон, офисные работники как созданные по типовой матрице клоны: хмурые, бледные, в наглухо застегнутых темных костюмах. Немало труда стоило убедить консьержа в том, что я могу пройти. Пришлось применить припасенные на этот случай чары.

Поднявшись на нужный этаж, я решительно постучала в тяжелую дубовую дверь с глазком. Невнятное ругательство, услышанное только благодаря чуткому слуху и – тишина. Я постучала еще раз, на этот раз громче. Наконец дверь распахнулась.

Я прошлась взглядом по серому мятому костюму, расстегнутой рубашке и небритым щекам. Зрачки мужчины расширены, белки кажутся красными из-за лопнувших капилляров и суровый взгляд не предвещает ничего хорошего.

– Чего тебе? – раздраженно бросил хозяин квартиры, когда я в полной мере оценила зрелище.

– Ответов, – я показала еще одно фальшивое удостоверение.

– Вали отсюда, – не закрыв дверь, он вернулся в квартиру, и я последовала за ним. Внутри все выглядело так, будто по комнатам прошло цунами – все разбито, перевернуто, раскрошено. – Не боишься оставаться со мной наедине?