– Бедная девочка, – шептал Никитский. – Ты ведь не хочешь и не можешь с ним жить. Не хочешь идти домой. Так можно до смерти замучить себя… Зачем ты все это с собой делаешь?

На самом деле Дмитрий Сергеевич ничего такого не говорил. Он это думал. Между ним и Людмилой Станиславовной установилось такое единение, что мысли свободно перетекали от одного к другому.

Людмила Станиславовна безмерно удивлялась. Выходит, Никитский испытывает к ней совсем не те чувства, которые показывает? Не одно только уважение и сочувствие, а нечто большее? Или она принимает желаемое за действительное, и это с его стороны только жалость? Откуда он знает о ней самое сокровенное? Никто из сотрудников фирмы не знает подробностей ее семейной жизни.

– Я люблю тебя…и не могу смотреть на то, что ты делаешь с собой, – подумал директор.

– А как же твоя жена? – подумала в ответ Людмила Станиславовна. – Как же ваши отношения?

Госпожа Авдеева мучительно хотела прийти в себя, разобраться, что происходит с ней и Дмитрием Сергеевичем, но не могла. Никитский поднял ее безвольное, обмякшее тело и отнес в соседнюю комнату, где сидел ночной дежурный. Там стоял большой кожаный диван, на который он аккуратно опустил Людмилу Станиславовну.

– Вам плохо? Вызвать скорую? – склонившись к самому ее уху, спросил директор.

Госпожа Авдеева очнулась. Она медленно выплывала из туманного забытья, не осознавая полностью, где она и что с ней.

– Слава Богу, глаза открыла! – обрадовался дежурный, которого Никитский послал за водой. – Давайте приподнимем ей голову.

Из глаз Людмилы Станиславовны выкатились две прозрачные слезинки и потекли по бледным щекам. Ей не хотелось возвращаться в этот надоевший ей мир, полный черствости и страданий. Она хотела умереть! Умереть счастливой! Зная, что она любима этим прекрасным человеком, который так ей нравится. Наверное, она тоже его любит!

– Вам лучше? – спросил Дмитрий Сергеевич, подавая ей стакан с водой.

Госпожа Авдеева молча кивнула головой. Она лгала. Как ей может быть лучше?

– Я отвезу вас домой, а завтра вы позвоните, как будете себя чувствовать. Хорошо?

Она снова кивнула. Это только вежливость? – подумала она, и новые слезинки выкатились из ее глаз. Домой! Разве она хочет домой? Да и есть ли он у нее, этот дом? Ведь дом человека там, где его любят, где его ждут… У нее такого дома нет.

По дороге, сидя в машине и глядя на летящий в свете фар снег, она думала о своем муже. Он никогда не заботился о том, чтобы Людмила Станиславовна испытывала радость от жизни. Над ней всегда довлело то, что она должна. Должна одно, должна другое… У нее никогда не было ничего хорошего, – дорогих вещей, уюта в квартире. Кое-какие вещи, кое-какая квартира… кое-какая жизнь… Господи!

– Вас проводить? – спросил Никитский.

Оказывается, они уже приехали! Это произошло гораздо раньше, чем ей хотелось бы.

– Нет-нет, – поспешно отказалась Авдеева. – Спасибо, я сама.

В его голосе и в том, как он смотрел на нее, еще ощущался тот порыв нежности, так удививший ее.

С темного холодного неба сплошной пеленой летел снег…

Динара пила кофе на кухне, когда позвонила Изабелла.

– Диночка, ты закончила с клиентами? – защебетала Буланина. – Представляешь, Толик мне такое чудо подарил, хочу показать! Так я бегу?

– Ладно, беги, – улыбнулась Дина Лазаревна.

«Толиком» пышная блондинка называла Анатолия Абрамовича Франца, пожилого торговца спиртными напитками, дела которого шли весьма успешно. Видимо, «Толик» заключил очередную выгодную сделку и по этому поводу преподнес «своей кошечке» шикарный презент.

Изабелла Юрьевна начала трезвонить в дверь так нетерпеливо, как будто речь шла о жизни и смерти.

– Диночка, смотри, какая прелесть!

Она впорхнула в квартиру и сразу начала крутиться перед зеркалом. На Изабелле Юрьевне были надеты изящный берет из голубой норки и такая же муфта.

– Ну, как мне? Идет?

– Конечно, идет! – одобрила Дина Лазаревна. – Во всех ты, душечка, нарядах хороша!

– Нет, ну правда, тебе нравится?

– Красивая норка. Люблю голубые меха… – мечтательно произнесла Динара. – А что ты с муфтой будешь делать?

– Как это что? Носить! Думаешь, не модно?

Дина Лазаревна пожала плечами. В моде она особо не разбиралась.

– Вроде сейчас не носят…

– Правда! – согласилась Изабелла. – Это Толик на заказ делал! Чтобы мои ручки не замерзали! Я буду как боярышня в старину. Здорово он придумал?

– Ага. Можно, я надену?

Громкий звонок в дверь помешал примерке.

– Если это опять Фаворин, не пускай его! – заявила Буланина. – Он начнет скандалить из-за моего Яшки. Мне надоело! Не могу же я животное взаперти держать? Котик гулять хочет!

Динара посмотрела в глазок. У двери стоял высокий бородатый мужчина.

– Вам кого? – спросила Чиляева, подавая знак Изабелле, что это не Фаворин.

– Здесь живет предсказательница судеб? – полушутя спросил посетитель.

– Это клиент, – шепнула Дина подруге.