Шрифт:
В конце февраля 1943 года на очередном допросе Гиринг вежливо поинтересовался у Кента, продолжает ли тот утверждать, что был завербован в Москве людьми, плохо говорившими по-русски. Получив утвердительный ответ, он вызвал к себе дешифровальщика доктора Вальдемара Ленца, который принес папку с расшифровкой последней радиограммы из Центра. В ней командование поздравляло Кента с праздником – Днем Красной армии и с присвоением очередного воинского звания – капитана.
Улыбаясь, Карл Гиринг следил за реакцией разведчика. Ему было интересно наблюдать за выдержкой своего соперника. Кент, прочитав текст, ничего не ответил. На очередное предложение об участии в радиоигре ответил категорическим «нет», понимая, что это еще далеко не последнее предложение.
Кент упорствовал, а «большая игра» – радиоигра гестапо, при активном участии Леопольда Треппера, с Центром – набирала силу.
Германская спецслужба ввела в нее вначале Константина Ефремова, а уже позже Иогана Венцеля из Брюсселя и Антона Винтеринка (Якоба Хильболлинга, находившегося в Нидерландах). Роль Леопольда Треппера в этой игре сначала была невелика: он не знал ни кода для шифровки своих донесений, ни программы радиосвязи. Арестованные Герш и Мира Сокол знали программу радиосвязи, но показаний не давали.
Через шесть дней после Л. Треппера был арестован Лео Гроссфогель, чуть позже – Гилель Кац. Оба они знали и шифр, и программу. Лео сообщил о них Гирингу. Треппер, Гроссфогель и Кац включились в радиоигру. Это случилось 25 декабря 1942 года.
По поводу начала участия Кента в этой радиоигре существует несколько версий. Самая несостоятельная из них принадлежит перу кандидата военных наук А. И. Галагана [36] . Она подробно изложена в послесловии к книге Леопольда Треппера «Большая игра». Являясь сотрудником ГРУ, А. И. Галаган мог бы и более добросовестно изучить эту часть проблемы, поскольку, наверняка, имел доступ ко всем необходимым для исследования архивным материалам.
36
Галаган Андрей Иванович - Заведующий отделом сравнительных исследований и прогнозирования НИИ высшего образования; Известен как специалист в области инженерного образования за рубежом.
Родился в 1917 г.; окончил физико-математический факультет Учительского института в г. Кременчуге в 1937 г. и штурманский факультет Высшего военно-морского училища им. М. В. Фрунзе в г. Ленинграде в 1939 г., кандидат военных наук, профессор, действительный член Международной Академии наук информатизации, информационных процессов и технологий, лауреат премии президента РФ в области образования.
В прошлом был секретарем парторганизации Всесоюзного научно-исследовательского института высшей школы Минвуза СССР.
Я, как историк, нахожусь в более сложном положении: к фондам архива Главразведупра меня никто никогда не допустит. Но я имел уникальную возможность ознакомиться с содержанием обширного личного архива Кента, документы которого позволяют объяснить природу ошибки А. И. Галагана и воссоздать реальную картину событий той поры. Подтвердить достоверность моих слов могут данные архива гестапо, которые сейчас наверняка сохранились и занимают свое место, скорее всего, в одном из дел «Смерш» бывшего Центрального государственного архива КГБ, ныне, вероятно, Центрального государственного архива ФСБ.
На самом деле события развивались так. Л. Треппер, начав сотрудничество с гестапо, передал сообщение в Центр о том, что Кент, арестованный прежде французской полицией, был якобы ею отпущен за недоказанностью предъявленных ему обвинений. Он продолжил свою легализацию и готов к выполнению новых заданий. Центр в эту ложь поверил. Из ГРУ на имя Кента стали поступать задания, в том числе ему было поручено установить контакт с бывшим латышским генералом Озолсом, числившимся в картотеке Главного разведуправления под оперативным псевдонимом Золя.
Гестаповец Вальдемар Ленц встретился с Золя, представившись ему секретарем Кента. По заданию криминального советника Гиринга Ленц получил от генерала Озолса список с именами и адресами его резидентуры, а также другую важную информацию.
Гиринг руководил зондеркомандой «Красная капелла» блестяще, но некоторых неожиданных поворотов дела он предусмотреть не мог. В частности, он не знал, что доктор Ленц в свое время был в добрых приятельских отношениях с Харро Шульце-Бойзеном. У них были разные политические идеалы. Ленц считал себя национал-социалистом – ярым противником коммунистов. Он не состоял в антифашистской организации Шульце-Бойзена-Харнака, но арест и казнь своего товарища воспринял тяжело. Он был сотрудником гестапо, но умел ценить в людях верность своим убеждениям и человеческую порядочность.
Однажды Ленц узнал, что генерал Озолс и его жена удочерили сироту – девочку, родителей которой казнили фашисты. Сентиментальный немец, спровоцировавший совсем недавно старого генерала – резидента советской разведки на сотрудничество со своей спецслужбой, стал пытаться сделать все, чтобы спасти его семью от ареста, помогал им даже материально.
В начале июня 1943 года Кента перевели из тюрьмы Френ в одно из помещений здания геста по, что располагалось на улице Соссе. Его разместили не в тюремной камере, а в хорошо охраняемой комнате, дверь в которой всегда закрывалась на ключ. В соседней комнате содержался Леопольд Треппер, о чем Кент совершенно случайно узнал позже.
Допросы продолжались. Кенту постоянно предъявлялись материалы радиообмена между Центром и гестапо, действовавшим от его имени. Гиринг продолжал убеждать разведчика включиться в эту странную игру.
Кент испытывал колоссальное нервное напряжение. Казалось, он был сломлен и думал только о спасении своей жизни и жизни Маргарет.
Безусловно, он не желал умирать. Еще больше ему хотелось сохранить жизнь любимой женщины. Мечталось страстно, но не ценой предательства.
Словно гроссмейстер, он обдумывал варианты своих дальнейших действий, просчитывал ходы, от результативности которых зависело многое. Отрывочные идеи в конце концов сложились в четкий план действий, результатом которых должна была стать только победа.