– Шеф ушёл на Дальние подступы, - коротко докладывает старший наряда, - ухожу в Токар-зоу на прослушку, - на ближних подступах свои правила, охрану заставы ночью никто не отменял. Три фигуры с олружием молча поднимаются с земли и, повинуясь щелчку прицельной планки автомата старшего, уходят на следующую точку для прослушивания и осмотра местности. Стая шакалов поднимает вой за вышкой, обсуждая происшедшее, и затихает в ожидании новых событий.

Дорога на рыси быстро заканчивается и приходится перейти на шаг. Почти сразу, Вася останавливается и поднимает руку, собака у ног лошади с интересом смотрит на инструктора снизу. Эсэсовец не говорит ни слов, а просто показывает вперёд и вверх, на черноту темнеющих гор перевала. Почти все успевают заметить свет на далёком склоне, как будто кто-то включил для себя фонарь, чтоб подсветить в темноте что-то ему необходимое. К сожалению, свет тут же гаснет и больше не вспыхивает.

– Самолёт в этом месте перелетел?
– тихо спрашивает особист у начальника.

– Там, - недовольно отвечает Шеф и кивает, усиливая подтверждение, и добавляет, чтоб не расслаблялись,- Примерно.

– И часто оттуда фонари сверкают?
– уточняет майор, вглядываясь вдаль.

– Первый раз за полтора года, - подливает масла в огонь мыслей наш начальник.

– А раньше, значит, где сверкали?

– А вон, напротив заставы склоны пологие, травы много, арча растёт, ягоды. А на Захар-зоу только архары могут ходить - отвесные скалы, уступы, обрывы - опасно. А в Кери-зоу и сейчас чабаны стоят у линейки. Досы даже поле у нас засеяли каким-то злаком, - от услышанной информации майор улыбается. Он знает, что выталкивать от линейки на таком расстоянии бессмысленно - пока доедешь, то иранцы за кордон уйдут. Ещё и посмеются с тебя мокрого, голодного и взмыленного. Но сейчас не до чабанов и отар.

– Это далеко?
– особист спокоен, но азарт охотника, что видит добычу, его не отпустит до завершения поиска.

– По прямой, так километров пять-шесть, а реально: все десять-двенадцать будет, - охлаждает пыл старшего офицера - младший по званию.

– Он нас видит? Как думаешь?
– вопрос сам по себе занимательный.

– Если наблюдал целенаправленно, то видел - сто процентов. А мог и случайно углядеть, мы тут с его верха смотримся, как на ладони при такой Луне.

– Тогда это наш клиент, старший лейтенант. И рискует он, бегая ночью по горам, не слабо. Ну что, поехали?

– Поехали. Вася - вперёд, - командует Шеф и колонна размерено идёт дальше, настороженно вслушиваясь и вглядываясь в магическую основательность и вычурность горных изощрений рельефа. Приходится ещё несколько раз останавливаться - свет вспыхивает на мрачной вершине ещё несколько раз, и пограничники стараются засечь место по ориентирам. Загадочный гость шарится по неприступному склону почти всю ночь до рассвета. К двум часам ночи колонна достигает подошвы водораздела, где намечено разбить днёвку, отдохнуть, поесть, обслужить уставших лошадей и дать им вдоволь напиться водой из притороченных к каждому седлу бахил от ОЗК. Для этого у Светы есть обыкновенное ведро, привязанное к луке.

– Стой - привал, - команду с удовольствием исполняют и люди, и животные, - лошадей растереть, седла снять, напоить и всем спать до утра. Первый на охране Вася, потом Иванов, затем Марков, Файзулла и Мамедов. Исполнять!

– Разрешите костёр разжечь?

– Я тебе разожгу! Не шуметь, соблюдать меры маскировки.

– А кого ловим-то, товарищ старший лейтенант?

– Лётчиков Вася, ищем. Тех самых, что из самолёта Маркова могли на парашютах спрыгнуть, понятно?
– так что ж тут не понятного. Просто надо некоторые моменты уточнить.

– А они как за нарушителя засчитаются?
– валяет Вася дурака. Всем понятно у него больше всего шансов найти и прихватить супостатов вместе со своей зубастой псиной, а значит, и отпуск домой вполне светит ему, маня и будоража воображение.

– Без нас Вася, тебе их не найти, - нагло заявляет Иван, - так что поделишься, а то связи не дам, - пригрозил связист.

– Хе-Хе, - отвечает Вася, но делиться ни с кем точно не будет. Хитер хохол, а собачка у него та ещё. Дресс-костюм прокусывает как газету, рукава стёганные дербанит своими клыками в лоскуты так, что после пятого учебного задержания -зашивать приходится. Выходит, что если держаться хитрого хохла и его собаки, то и к отпуску или медальке можно очень даже близко передвинуться, если подсуетиться.

– Вася пошли покурим, - неожиданно предлагает Серёга Иванов собачнику. Снайпер и пулемётчик многозначительно переглядываются, но пока не вмешиваются. Забот - полон рот.

Сутки "разведчики" находились у подошвы горы, но почти всё время ушло на обустройство временного лагеря, наблюдение и осмотр местности вокруг.

Проблему с едой для лошадей решили быстро. Во-первых, отпустили всех расседланных коней свободно пастись, кроме одного - тревожного, чтоб, если что, быстро собрать животных в кучу. Во-вторых, водитель дядя Федя получил задачу: раз в сутки прибывать на самую оконечность дальних подступов слева и привозить воду, и уже замоченный овёс. К этому месту выдвигался один из пограничников, увязав в повод за собой к седлу страждущих и голодных лошадок. Мыльница приезжала, как правило, к вечеру и оставляла запас воды для утреннего утоления жажды. Меняли батареи в рациях. Делились сигаретами, узнавали новости, читали переданные через водителя письма. Обсуждали происходящее, материли командование, для профилактики, и чтоб выпустить пар.

А на третьи сутки поиска связь с разведывательной группой неожиданно прервалась

Когда группа не доложила о состоянии дел на пограничную заставу через положенный таблицей радиообмена час, то дежурный вначале не придал этому большого значения. Мало ли, что там, у РПГэ (разведывательно поисковая группа) случилось. Может по щели лазят, и сигнал не проходит из-за гор, или забыли войти в сеанс, как положено в течение часа. Значит, сейчас связист группы карабкается по какой-нибудь вертикали, сбивая коленки и раздирая раньше времени резину подошвы пограничных полусапожек, чтобы успеть выйти в эфир в оговорённые дипломатическим этикетом девятнадцать минут. Правда, в наших горах для круглого отсчёта эти минуты были округлены командирским решением в полчаса со скидкой на кислород и жару, поэтому с каждой прошедшей частью промежутка времени связист всё с большей тревогой смотрел на часы. Когда до полутора часов осталось пять минут, то ефрейтор не смог ждать и переложил обязанность и переживать, и принимать решение на дежурного по заставе.