— А Бог есть? — спросил заведующий.

— Да, есть, несомненно, — отвечал Лева.

— Так значит ты ничего не понял, абсолютно ничего не понял! — Возмутился старик. — Мне с тобой больше не о чем разговаривать. Убирайся! Ко мне больше не являйся!

Грустный ушел Лева от этого высокопоставленного человека.

Он продолжал учиться дальше. В школе был создан антирелигиозный кружок, руководителем которого был назначен лектор из союза воинствующих безбожников. Это был еще молодой и энергичный брюнет, который сразу встретился с Левой и сказал, что ему необходимо для его же пользы аккуратно посещать кружок. Лева поблагодарил и не отказался. На занятиях этого кружка лектор разъяснял, что понятие целесообразности условно, что в природе никакой целесообразности нет и никаких данных за разумность устройства природы тоже нет. Лева, не стесняясь, громко доказывал обратное. Когда коснулись вопросов, связанных с Библией, то обнаружилось, что руководитель кружка очень слабо знал Библию и даже не читал ее. Лева пригласил его на молитвенное собрание и пообещал ему помочь приобрести Библию. Лектор стал посещать собрания и купил себе Библию. Отношения у них были самые хорошие.

В будущем Леве больше не пришлось близко общаться с этим человеком. В 1934 году он ветре тал его очень несчастным: после неудачной операции по поводу внематочной беременности из-за халатности врачей умерла его жена. Лева глубоко в душе соболезновал ему.

Собрания в молитвенном доме проходили по-прежнему. По субботам участвовала молодежь и руководили собранием молодые братья. Нужно отметить, что в это время принимали участие в духовной работе и сосланные из Саратова в январе 1929 года Миша Ильин со своей молодой женой Зиной. Миша, бывший регент Саратовского хора, токарь по специальности, очень любил музыку и книги. Среди его книг было много литературы по естествознанию, геологии, астрономии, его проповеди привлекали молодежь. Зина, его жена, была учительницей начальной школы и также принимала участие в общении молодежи. Высланная из Саратова сестра — учительница Угрюмова тоже в беседах радовала верующих своим упованием на Бога. Тогда Самару часто посещала Скакунова Полина Яковлевна, которая своими проповедями и стихотворениями (раньше она была атеисткой) делала много назиданий верующим. Посещение собраний, общение друг с другом ободряло верующих, они поддерживало и Леву в его переживаниях.

Дни шли. Было заседание школьного совета, на котором обсуждался вопрос о недисциплинированных учащихся. Некоторые хулиганили, ходили с финскими ножами, их решили перевоспитывать, а Леву, как самого недисциплинированного, решили исключить из школы. Классный руководитель официально известил об этом Леву, но сказал, что уроки он может посещать. Это было мучительно: учиться, посещать школу и знать, что ты исключен. Голованчик, друг Левы, и другие школьники всячески старались поддержать его. Они говорили, — что если ему больше не разрешать посещать уроки, то они будут приходить к нему на дом, передавать школьные задания, рассказывать, чтобы он не отстал от занятий и получил среднее образование.

Но вот настал день, когда его вызвал к себе заведующий учебной частью школы, пригласил сесть и передал ему выписку из решения школьного совета об его исключении.

— Больше школу не посещайте, — сказал он. — Вы не нужны нашему обществу. Никогда образования вы не получите, потому что вы враг науки и никогда не будете полезным человеком.

Лева ему ничего не ответил. Попрощался со всеми и ушел, чтобы больше никогда не возвращаться в эту школу. Но судьба распорядилась иначе. Много лет спустя в той же самой школе, стало плохо с сердцем у заведующей учебной частью, еще нестарой женщины. Около нее ходили взволнованные педагоги. Вызвали скорую помощь. Над больной склонился седовласый пожилой врач. Он осмотрел больную, расспросил о случившемся, сделал инъекции, назначил лечение. Больной стало легче. Она заговорила. А врач с грустью оглянулся вокруг себя. Он вспомнил эту школу, этот кабинет, свои юные стремления и мечты, бури и пережитую здесь жизненную катастрофу. А на сердце у него только любовь, любовь к людям. Это был Лева.

Тяжело, очень тяжело было ему тогда. Куда идти, работать или учиться? В доме нужда. Мать отдает все силы, чтобы кормить семью. Нужно иметь хотя бы какую-нибудь специальность, чтобы работать. Открылись инструкторские курсы садоводства, пчеловодства, огородничества. Туда и поступил Лева. Это все его очень интересовало. Но он не забыл своих школьных товарищей и послал им письмо, в котором писал, что хотя он выброшен за борт школы и плывет по житейскому морю, он не тонет. Маяк его — Христос. Лева желал всем увидеть этот маяк и плыть по жизни в Его свете. Кроме того, в этот же конверт он вложил разные тексты из Библии, адресованные каждому из товарищей по классу.

Как рассказывали ему после, когда в классе получили это письмо и прочитали, некоторые расплакались, жалея его, но потом решили собрать эти тексты и вместе с письмом отнести директору школы, чтобы не было неприятностей у класса при окончании учебы. Директор собрал класс и прочел антирелигиозную лекцию, объяснив всем, что Лева несчастный, покалеченный человек, который сам себе отрезал все пути для исправления и образования.

Не прошло и недели, как мать Левы вызвали в ОГПУ. Все недоумевали и беспокоились, зачем вызвали ее. Вернулась она оттуда встревоженная и беседовала с Левой наедине.

— Ты что же мне ничего не сказал, что письма посылал в школу?

— Я думал этим прославить Господа и не хотел вмешивать тебя, — отвечал Лева.

— Ах, если бы ты знал, как они это поняли?! Они говорят, что ты ведешь себя безобразно и, что если так будет продолжаться, то тебя направят в детскую исправительную колонию. Я знаю твою искренность, я день и ночь молюсь, чтобы Господь сохранил тебя. Мы с папой, как только ты родился, отдали тебя Господу, но будь мудр, не лезь на рожон, нельзя так.

Мать и сын преклонили колени и горячо молились Тому, в руке Которого жизнь каждого Его дитя. Встали с колен успокоенными, в полном уповании на Отца Небесного.

В Самару приехал А.В. Луначарский. Он выступил с лекцией. Лева думал пробраться к нему и рассказать наркому просвещения о своем положении, но это ему не удалось.

На курсах садоводства пчеловодства, огородничества занимался также Шура Бондаренко, исключенный из техникума. Друзьям приятно было встречаться вместе на занятиях. И на лекциях, и на практике в садах они могли не только заниматься, но и обмениваться переживаниями, беседовать.