Николаева Мария Владимировна
Шрифт:
«Йога Васиштха» – беседа о йоге разума
«Йога Васиштха» – это долгая беседа между мудрецом Васиштхой и воплощением Господа в образе Рамы, во время которой раскрывается высшая йога постижения недвойственности, по сути совпадающая с адвайтой, причем все объяснения сопровождаются поучительными историями. Махарши очень часто обращался к «Йога Васиштхе» и даже вставил девять стихов из нее в свое заключение к «Реальности в сорока стихах». Когда речь заходила о работе человеческого ума и контроле над ним, Махарши всегда обращался к «Йога Васиштхе». Мы приведем здесь примеры, которые касаются творческой силы разума и необходимости успокоения мыслей, что по сути и есть подготовка к джняна-йоге.
Махарши знал «Йога Васиштху» настолько хорошо, что и сам нередко выступал в роли Васиштхи. Однажды его спросили: «В тексте утверждается, что все происходит в соответствии с желанием ума и что именно ум выступает творцом всего. Но как же это возможно?» – «Как это возможно? – удивился Махарши. – Но разве вы не помните историю о десяти брахманах в том же месте?»
И он пересказал притчу о том, как Брахма отдыхал перед сотворением мира, а проснувшись, обнаружил десять готовых миров вокруг себя. Он необыкновенно удивился, как целые миры могли появиться помимо его воли. Когда же он возжелал узнать их источник, то спросил ближайшее солнце, откуда оно появилось на свет. Оказалось, что десять отшельников вздумали медитировать на Брахме, беспрерывно повторяя: «Я – Брахма» – и совершенно забыв о собственном теле. Скоро их тела стали похожи на высохшие листья на ветру, а в силу сосредоточения всех помыслов на Брахме каждый из них превратился в творца мира. Сила желания, заключенная в уме каждого из них, распространилась беспредельно, и в окружавшей их пустоте сгустились целые миры, соответствующие их устремлениям. Так ум воистину является творцом мира для любого человека.
Но к способностям ума относится и его чрезвычайная изворотливость, нередко порождающая искажение истинного положения дел, то есть ложь. Однажды Махарши заметил, что он сказал неправду всего один раз в жизни – когда скрытно сбежал из дома. Более того, он израсходовал на дорогу к Аруначале деньги своего старшего брата, которые тот просил уплатить за него в колледже. Тогда один из преданных заметил: «Получается, что для исполнения своего предназначения иногда необходимо лгать». Махарши спокойно кивнул: «Да, если ситуация требует лжи для сохранения благополучия в мире, не существует вопроса о лжи. Словно некая сила заставляет тебя произносить те или иные слова до тех пор, пока остается необходимость действовать. Но когда такой необходимости нет, мы можем избежать лжи подобно мудрецу в „Йога Васиштхе“».
И он рассказал, как однажды мудрец медитировал в глухих джунглях, однако его глаза оставались открытыми. Вдруг мимо него пронесся олень, а через некоторое время появился и охотник, утомленный погоней, и стал спрашивать мудреца, в каком направлении убежала его добыча. То т помолчал и ответил: «Мой друг, отшельники живут в лесу всеобщего единства и лишены чувства собственного Я, поэтому неспособны различать вокруг себя отдельные предметы. И коль скоро в моем уме нет никаких помыслов, что я могу знать о твоем олене?» Конечно, охотник принял его за сумасшедшего и отправился дальше.
Секрет успокоения ума, после которого становится возможным достижение высшего блаженства, состоит в его однонаправленности, – другими словами, сосредоточение на одном объекте выступает главным условием медитации. Как-то раз посетитель передал Махарши записку с просьбой объяснить, как отвратить ум от чувственного мира и достичь непрерывного блаженства, и Махарши снова обратился к примеру из «Йога Васиштхи».
Царица Ахалья вступила в любовную связь с простолюдином, и царь, узнав об этом, подверг обоих ужасным пыткам. Но, к его удивлению, с ними ничего не случилось, и они продолжали любовно смотреть друг другу в глаза. Когда же царь смилостивился и попросил открыть ему секрет их силы и стойкости, царица ответила: «Разве ты не видишь? Когда мы смотрим друг на друга, мы погружены в мысли только друг о друге. Ничто не существует для нас вокруг, так что же может затронуть нас?»
Итак, сила сосредоточения ума такова, что она может не только создать мир, но и полностью его уничтожить, оставив лишь его основание – чистое блаженство бытия.
Пренебрежение «низшей» хатха-йогой
Конечно, Махарши был прекрасно знаком с «Йога Сутрами» Патанджали и традицией хатха-йоги, но использовал их для доказательства истинности своего учения методом «от противного». В системе йоги Патанджали асаны и пранаямы занимают особое место, благодаря чему хатха-йога получила отдельное развитие на протяжении многих столетий и стала очень популярна в современном мире. Напротив, Махарши никогда не поощрял занятия хатха-йогой, ибо считал ее продуктом привязанности к телу. Излюбленный аргумент приверженцев хатха-йоги состоит в том, что следует подготовить полотно, прежде чем писать на нем картину, и точно так же следует подготовить тело для духовной практики. Махарши предлагал сначала спросить, что же на самом деле является полотном, а что – нарисованной на нем картиной. И сам отвечал: «По их мнению, тело – основа, а вопрошание о Самости – процесс рисования. Но разве само тело не является картиной, нанесенной на полотно Самости?»
Исходя из такого соотношения тела и Самости, Махарши отвечал и на вопросы о практике асан и пранаям. Любая техника пранаямы состоит их трех частей: вдоха, выдоха и задержки дыхания, и когда посетитель пожелал узнать мнение Махарши, как нужно регулировать дыхание, тот ответил: «Выдох соответствует полному растождествлению с телом, вдох должен сопровождаться погружением внутрь себя, сопровождающимся вопросом, кто Я, а задержка дыхания означает пребывание в истинной реальности: Я есмь То».
Точно так же существует множество асан, хотя в «Йога Сутрах» асана определяется как «удобная поза», что также можно перевести как «место счастья». Поэтому на вопрос о том, в какой асане Махарши обычно сидит, следовал неожиданный ответ: «В асане Сердца, где царит покой и блаженство. Нет никакой нужды в иных асанах для тех, кто утвердился в пребывании в собственном сердце». Точно так же Махарши поправлял практикующих кундалини-йогу, говоря, что недостаточно поднять кундалини снизу вверх, но после следует направить ее к сердцу по особому тонкому каналу под названием амрита-нади. Поскольку же при самовопрошании энергия сама собой устремляется в нужное русло, то нет необходимости использовать какие-либо специальные техники.
Рассуждая о хатха-йоге, Махарши как-то вспомнил историю из «Прабхулингалилы» – известного тамильского сочинения, автор которого – мудрец Шивапракаша.
Странствуя по земле, Прабхулинга – основатель секты лингаятов (широко распространенной сейчас лишь в штате Карнатака) – повстречал прославленного йогина Горакхнатха – автора первого систематического текста по хатха-йоге. Тот приветствовал его уважительно, посчитав более или менее равным себе, но с явным чувством превосходства, ибо владел сверхъестественными силами. На вопрос, кто он такой, Прабхулинга ответил, что только Тот, кто разрушил собственное эго и слился с Самостью, способен постичь его сущность, и ему нечего сказать человеку, до такой степени привязанному к своему бренному телу. Горакхнатх же возразил, что его тело вовсе не «бренное», и только тот, кто обрел бессмертное тело милостью Шивы и с помощью тайных снадобий, никогда не умрет. В доказательство своей правоты йогин вручил Прабхулинге меч, потребовав рассечь его пополам, и при первом же ударе о несокрушимое тело меч разлетелся на куски. Тогда Прабхулинга в свою очередь попросил рассечь его пополам, на что Горакхнатх долго не мог решиться. Когда же он взял в руки меч и нанес беспощадный удар по обычному на вид телу, то был потрясен: меч прошел сквозь него, не причинив Прабхулинге никакого вреда, словно на его месте было пустое пространство. Йогин пал в ноги просветленному, умоляя открыть ему истину, и тот произнес: «Не принимай себя за тело, а стремись слиться с пребывающей в теле Самостью!»