–  Это был некий бизнес или только клуб по интересам?

–  Именно клуб. Нам удалось добиться разрешения на продажу носителей на территории малого зала, но не с целью обогащения. Мы сидели, выпивали, устраивали концерты, общались. Но в 1993 году по-настоящему вырос «черный рынок», «Горбушка» испортилась - вокруг здания ДК стали собираться продавцы, устанавливать свои точки, правила. Я не захотел этим заниматься, попросил приглядывать за клубом в здании и ушел.

Ушел Симонов в Дом книги, где открыл свой музыкальный отдел. Продавал только легальную продукцию - западные и выборочно российские диски.

–  В 1993-94 годах не было развито как музыкальное направление, так и благосостояние граждан - ни одно представительство западных лейблов в нашей стране еще не открылось. Музыку покупали в палатках, в основном «левые» компакты, которые назывались «Болгария», - именно оттуда они тоннами шли в Россию. Легальной продукции не было до моего отдела. В 1994 году я открыл свой второй магазин на Тверской, в помещении бывшей аптеки, но там с нами довольно быстро прекратили договор аренды.

–  Как строились ваши отношения с поставщиками?

–  С 1993-го продукцию западных мейджоров стали возить из Европы и Америки фирмы-посредники. С такими компаниями мы и работали - заказывали и получали.

–  Почему не напрямую с лейблами?

–  Не хотелось возиться с таможней.

–  Вы продавали только компакт-диски или винил тоже?

–  Только CD. Винил я никогда не буду продавать - во-первых, он быстро царапается и становится некондиционным, а во-вторых, я слишком люблю его особый дух, чтобы продавать незнакомым людям.

В августе 1998 года Борису пришлось полностью свернуть бизнес ввиду понесенных убытков. А в 2000-м магазин «Трансильвания» возродился, сняв небольшое полуподвальное помещение в жилом доме на Тверской, где и обитает по сей день.

–  Как сегодня строятся ваши отношения с поставщиками?

–  Меня все знают - старинные фарцовщики, которые, несмотря на свои новые бизнесы, так и остались музыкальными фанатами; бывшие и нынешние главы московских представительств западных лейблов, которые стали моими друзьями, а многие и вовсе раньше у меня работали. Я никогда не пишу никаких расписок за товар на реализацию, но плачу вовремя. Мне доверяют и всегда первого информируют о новинках. Но мы до сих пор не имеем ни с кем прямых отношений - товар ввозят специальные компании. Вообще приходится вертеться, мы ведь связаны с огромным количеством уникальной продукции.

–  Как вы подбираете ассортимент?

–  Частично по каталогам лейблов, частично под заказ клиентов. Крупные мейджоры типа EMI, Universal, Sony, BMG, как правило, выкупают продукцию независимых лейблов и дистрибутируют ее. То есть основную работу проделывают небольшие компании - их контрагенты ездят по странам и городам в поисках талантов и заключают с ними договоры. С ними сотрудничаем мы и не сотрудничают другие российские музыкальные магазины, которых устраивает общий средний уровень - каталоги крупных мейджоров. Эта продукция точно будет продаваться. И не надо платить большие зарплаты консультантам в магазине, аренду в центре и прочее. У меня некоторая продукция мейджоров стоит дороже именно по причине расположения в двух шагах от Красной площади и наличия коллектива профессионалов. В каждом отделе свой гуру - продажи идут только благодаря им. Они советуют, помогают, подбирают коллекции и т. д. Я смотрю списки продаж и обалдеваю - 90% исполнителей мне вообще неизвестны.

–  Кто покупает непопулярную музыку?

–  Огромное количество постоянных клиентов всех возрастов и социальных уровней. В основном это творческие люди, тележурналисты, актеры, так сказать, богема. Есть и олигархи, которые ходят только к нам, даже если постоянно живут за границей, - там они самостоятельно ничего не могут найти. В день «Трансильвания» продает от 100 до 300 дисков. Но это не значит, что в день приходит столько народу, - просто наши клиенты покупают сразу много. Мы предлагаем видеозаписи, литературу и абсолютно все направления музыки - пожалуй, только отечественная попса слабо представлена, и то не по идеологическим соображениям, а просто потому, что к нам за ней не приходят. Весь ассортимент на 60-70% состоит из того, чего в Москве больше нигде нельзя найти.

–  Ваши специалисты все сами прослушивают?

–  Мои 15 маньяков знают и прослушивают все - более 100 тыс. наименований и еще 400 тыс., которые мы можем предложить на заказ. Хранить все у себя невыгодно - не хватает спроса, люди не знакомы с таким количеством исполнителей. Помимо этого мы каждый день сидим за компьютером и изучаем интернет в поисках интересных имен. Нам нравится осваивать и предлагать что-то новое. Под это дело привлекаем независимых контрагентов, которые выискивают по странам диски категории Delete - это продукция, которая выпускается очень маленькими тиражами, плохо продается и снимается с прилавков. При этом музыка может быть суперинтересной, но нераскрученной. Такие диски стоят довольно дорого, их трудно найти - нужно общаться с коллекционерами по всему миру.

–  Музыкальный бизнес в России только на лицензионных дисках - это вообще возможно?

–  Да. Мы договорились с западными мейджорами о выпуске экономичной партии дисков для России с упрощенной полиграфией на русском языке - называется «кириллица». Они не сильно дороже «пиратки», и это решает проблему. По уму надо открывать много небольших точек, забитых этой самой «кириллицей», и очень много, очень быстро продавать, как, собственно, и делают магазины. Но мне так не интересно.