Грустный пришел Лева к сызранским верующим.

— Вот что, брат! — сказал один из них. — Тут не согрешишь, а так делают.

И он наклонился к уху Левы:

— Все легко устроить, надо милиции взятку дать, немножко подсунуть, и все будет в порядке. Ведь, как говорится, «не подмажешь — не поедешь». Ты нигде не пробовал там это… взятку дать?

— Нет, не пробовал, — ответил, несколько хмурясь, Лева.

— Тут грешного нет, по-моему, — продолжал брат — Ведь сам понимаешь: без знакомства, и денег не сделаешь ничего.

Брат посмотрел на худое лицо Левы, на его бедную одежду и продолжали

— Может денег нет? Ты попроси родных или близких братьев, соберут тебе.

— Нет, сказал Лева, — это путь не по Христу. Вспомните, как в «Деяниях апостолов» не выпускали Павла из заключения, ожидая-, что он даст денег. Но Павел де дал их.; Это путь не по Христу.

— Так знакомство надо, дорогой брат. — Надо выяснить, может, кто из наших верующих знаком с милицией…

— Знакомство у меня у самого самое большое. Я знаком с Тем, Кто управляет — всей милицией. Ведь, брат, подумай, — твердо сказал Дева, — управляет всем наш Господь. Он наш Самый близкий Знакомый, и если Он не даст санкции на мою прописку, то, значит, какие то у Него планы…

— Это ты, Лева, рассуждаешь очень высоко, — заметил брат. — Надо проще смотреть на вещи.

И вот опять он на станции, опять в очереди, опять волнуется, достанет ли билет на Куйбышев. Все так же идут набитые поезда во все стороны

Опять в поезде. Опять летят эти знакомые остановки… Какую радость он принесет родным?

Сам переживает, за него переживают, и кажется, никакого просвета. Надо скорей вернуться домой ведь там с нетерпением ожидает мама, чтобы увидеть его И узнать, какой результат.

Поезд подходит к Чапаевску. В этом городе он никогда не был. Он вспомнил, как ему рассказывали, что там, на одной улице, на окраине, живет один брат, вернувшийся с фронта, больной туберкулезом: Алексей Иванович Шапошников.

Кто-то даже говорил ему, что хорошо бы посетить больного. Но разве ему до посещения? Ведь он абсолютно не устроен в жизни. Чем порадовать больного, если жизнь полна невзгод? Вот устроюсь, тогда, возможно, и поеду.

Поезд замедляет ход, останавливается на станции Чапаевск.

А ведь хорошо все-таки посетить больного!

Но, с другой стороны: ведь билет куплен до Куйбышева. И если он слезет здесь, билет пропадет, а со средствами у него так скудно… Что делать?

— Да, нужно ехать домой… Он стал прислушиваться к своему сердцу, и какой-то голос говорил ему: ведь посетить больного — посетить Меня. Ты столько для Меня и шел и неужели так ослабел, что не хочешь сделать маленькое доброе дело?

Лева поднимается, делает несколько шагов к выходу, но чувствует усталость, опускается на скамейку и мысленно произносит: «Не могу! В другой раз…» И опять какой-то внутренний голос говорит:

— Неужели ты не посетишь Меня?

Поезд трогается, Лева вскакивает, бежит, спрыгивает с вагона и рвет билет. Сразу на сердце стало легко. Он пошел искать ту улицу, где был дом больного брата.

Поднялся на крыльцо. Дверь оказалась незапертой. Он вошел. Слышались звуки фисгармонии. Он вошел в комнату. За фисгармонией сидел бледный, худой человек. Когда он взглянул на Леву, глаза его просияли и он протянул руку гостю.

— Вы, вы, вероятно, брат Лева?

— Да, это я. Откуда вы узнали? — спросил Лева, приветствуя Алексея Ивановича, которого видел тоже в первый раз.

— Я вас ждал, я много слышал о вас и молился, чтобы нам свидеться…

Голос его дрожал, на глазах были слезы.

— Если я пришел, то Господь прислал меня — это не моя воля. Они возблагодарили Бога.

Пришла жена Алексея Ивановича, Анастасия Ивановна, и стала готовить на стол, чтобы угостить гостя.

— Вот мои старшие дети, — говорил больной, знакомя Леву с Валей и Володей, которые учились в школе. Есть еще маленькие, о них не беспокоимся, а вот эти — старшие — уже отходят от Господа… Болит душа у меня за них…

— Ну; к вечеру, пожалуй, я уеду, — сказал Лева.

— Нет, и не думайте, брат! Тут столько у нас застывших… Ведь раньше тут была община, созовем, устроим собрание.

Лева остался.

Вечером в комнату натаскали ящиков, досок и устроили скамейки. Собрались верующие. Это было чудное, простое, но необыкновенно молитвенное собрание. Лева говорил о том, что настало время пробудиться от сна. Везде просыпаются верующие. Везде организуются общины. Господь открыл дверь…

Многие молились, молились со слезами, исповедовали грехи свои и вновь обещали так же, как и прежде, ревностно служить Господу.