Шрифт:
– Слушай, – говорю я к концу второй трети бутылки, – а с чего все началось и где, а?
– А хрен его знает, – говорит Витька, цепляя на вилку шмат сала, – где-то на Урале, кажется.
– А с чего, с чего?
– Хрен его знает, – бурчит Витька набитым ртом.
Вроде лениво, но по глазенкам его я вижу, что вспоминает. Ну, давай! Нет, не может Витька вспомнить. А может, просто нет информации?
Ну, часам к трем ночи ополовинили мы второй литр – на сей раз «Синопской». Мягкие уже, само собой. Братаемся.
– Знаешь чего, – шепчу я Витьке в лицо, – я тут с одним дедом говорил. Колдун он, шаман эвенкский. Помнишь, рассказывал – в 93-м нас на выживание бросали в тайгу? Так я себе спину при приземлении повредил. Он меня подобрал и выходил. Ни одна медкомиссия потом не могла ничего определить, будто и не было никакого ушиба или трещины в позвонке. Так я к нему месяца три наведывался. И он мне сказал, что почти уже пришли последние времена – засрали мы все, что смогли засрать. Или – почти все. И Земля скоро от нас же начнет обороняться. Вот я и думаю – а не ее ли посланцы и «оборотни» эти ваши, да Дикие Охотники? И не оборона они, а еще последнее предупреждение. А? Что думаешь?
Мягкие-то мы мягкие, но заметил я у Витьки в глазах блеск. Не в первый раз он об этом думает, ох, не в первый. Ну, да больше нажимать на него я не стал. Выпили еще по 150 и попадали там, где Маришка нам постелила. Витька – на диване, я – на кушетке.
VII
Утром Малахов проснулся с чуть тяжелой головой, но, как ни странно, отдохнувшим, чего нельзя было сказать про предыдущие ночи и утра. На кушетке тихо посапывал Даниил Волков, прапорщик-инструктор из центра подготовки спецназа ГРУ, а ныне его, Малахова, подчиненный. Хорошее пополнение.
Словно почувствовав, что подумали о нем, Даниил проснулся. Продрав глаза, он с минуту глядел на Малахова а потом пропел хриплым голосом:
– Вижу, добрый кэп, ты уже в порядке…
– Вставай, на работу опоздаем, – криво улыбаясь, сказал Малахов.
– А работа, Витя, она не хрен, и неделю постоять может.
– Кстати, а насчет засекреченной информации ты вчера не трепался?
Сделав зверское лицо, Дан вылетел из-под одеяла и в темпе обследовал все углы и закутки квартиры. Облегченно вздохнул, сел на стул и закурил.
– Вы, блин, в своей Комиссии вообще уже мышей не ловите, треплетесь где попало, – проворчал он. – Ладно, Маришка уже ушла в институт – ни к чему ей знать лишнее, целее будет. Ну, насчет какой информации? Конкретно.
– Насчет того, что секретят от нас.
Волков настороженно огляделся и махнул рукой.
– Одевайся, пошли.
Они быстро поели, оделись и вышли. По дороге до станции метро Дан сказал:
– Часть информации от вас скрывают. Либо она не доходит, либо ее просто не доводят. Помнишь, когда и где появились первые «оборотни»?
Малахов кивнул.
– Кажется, где-то в районе Пяльмы или Пудожи, восточный берег Онежского озера.
– Вот-вот. И надо растрясти «смежников», ведь информация должна быть.
– Так они тебе все и расскажут, – криво улыбнулся Малахов.
– А я что, просить буду? Есть люди, а у людей есть слабости. Надо только уметь давить на эти слабости, и тебе все принесут на блюдечке с голубой каемочкой.
Малахов остановился.
– Да ты что… – выдохнул он. – Это же чистейший криминал!
– А я у тебя санкцию спрашиваю? – через плечо бросил Дан. – Если тебе не дают информацию – возьми ее.
– Да тебя же потом…
– А я собираюсь оставлять болтунов в тылу?
– Что?!
Волков резко повернулся, взял Малахова за портупею и слегка встряхнул.
– Слушай, Малахов, сейчас дело стоит не в том, чтобы что-то раскопать и кого-то привлечь, а в том, чтобы спасти как можно больше шкур. Ты уже забыл о вчерашнем разговоре?
Малахов мотнул головой.
– Так вот, – продолжал Дан, – сейчас наша задача – узнать, почему появились «оборотни» и Охотники. Я ж говорю – они только предупреждают, а не действуют, не атакуют. И хочешь ты этого или не хочешь – я все сделаю своими методами. Понял?
Малахов кивнул. Дан отступил на шаг, криво улыбнулся и хлопнул Малахова по плечу.
– Извини, Вить, сорвался.
Малахов улыбнулся и в свою очередь ткнул Волкова кулаком в грудь.
Они доехали до «Маяковской» и пошли пешком,
– Слушай, Дан, – негромко промолвил Малахов, – а чьи шкуры мы должны спасать?
– Свои, – жестко отрезал Волков. – Ты думаешь, что спасешь еще чьи-то? Если да, то зря думаешь.
– Как знать, – сказал Малахов, – как знать.