– Это хорошо, Милан, – отвечал капитан русский. – Со своими и жить приятней, и умирать легче. Пан старший! – окликнул он по польской традиции пробегающего официанта.

Тот совершил немыслимый вираж: и застыл с подносом, уставленным бокалами шампанского. Офицеры взяли по бокалу.

– Что ж, за победу, – произнёс капитан Саблин.

– За победу, – эхом откликнулся капитан Блажек.

Пригубили вино. Помолчали.

– Пётр Соломонович нынче здесь? – поинтересовался Иван. – Не видел, случаем?

– Вряд ли, – с сомнением молвил Милан. – Это для их высокопревосходительств сегодня праздник в честь победы. Для Иоффе война продолжается. И не кончится никогда. Одну задачу решил, берись за следующую. И националистов полно, и немцев хватает. До празднеств ли?

– Жаль, хотел бы я увидеть господина подполковника в парадном мундире. – Саблин грустно улыбнулся, рубец исказил улыбку в гримасу. – Более нелепое зрелище представить трудно.

– А вот здесь вы ошибаетесь, господин капитан. Пётр Соломонович уже полковник. И переведён в контрразведку армии. Ты, я вижу, не расстаёшься с тростью? – сменил тему Милан. – Что говорят врачи?

– А что врачи? Врачи обещают скорое выздоровление, – проворчал Саблин. – Не сегодня, говорят, так завтра. А кость правильно срастаться не хочет, вот беда. А как твоя рука?

– Да болит, зараза. – Неожиданно чех рассмеялся. – Только вчера опять слышал очередную байку о немецком самолёте, сбитом на Волыни. И как в том самолёте нашли троих «Гансов», переломанных и без памяти, но с совершенно секретными документами. И, дескать, только благодаря этим документам разгромили гитлеровцев в Польше…

– Опять? – скривился Саблин. – Ведь проводили уже приказ по частям. Объясняли: спецгруппа, спецзадание. Зачем плодить ненужные россказни? Зачем собственный подвиг принижать, ратный труд свой обесценивать?

– Людям нужны сказки, Иван, – со вздохом ответил Блажек. – Без таинственного и загадочного война оборачивается и вовсе уж грязной и кровавой штукой…

В зале возникло оживление, раздались аплодисменты, возгласы, офицеры задвигались. Генералы выстроились в шеренгу. К почётному месту за столом победителей подошёл Тухачевский. Поднял бокал. Аплодисменты усилились.

– Господа, я рад возможности поздравить всех нас с блистательной победой на европейском театре военных действий! – Командующий поднял бокал выше. – Отныне возродится Царство Польское, как в старину, как в те далёкие времена, когда великие народы – русские, украинцы и поляки – жили под одной крышей, в общем доме с названием Российская империя!

Грянули аплодисменты.

– Так было, так должно быть и так будет. На происки германских и прочих любителей побряцать оружием у нас найдётся достойный ответ. Кто придёт в наш дом с миром – живите и благоденствуйте. Кто явится с мечом – от меча и погибнет. Не мною сказано, но сказано верно. Так было и так будет…

Аплодисменты, нарастающий одобрительный гул голосов, слова генерала от инфантерии тонут в выкриках: «Слава героям! Командующему победоносной армии – ур-р-р-а!»

Неестественно красные губы Тухачевского двигаются будто бы сами по себе, выпуклые глаза смотрят сквозь окружающих. Наверное, где-то там, за спинами присутствующих, он видит новые победы русского оружия и окончательное торжество имперского духа.

Саблин с Блажеком отворачиваются.

– А что, друг Милан, – неожиданно предлагает Саблин. – Не выпить ли нам водки?

– Боюсь, Иван, в столь блистательном обществе это будет выглядеть… неприлично.

– Да плевать. Хочу выпить водки, по старому русскому обычаю. За Юру Фирсова и Игната Сыроватко. За Никиту Штоколова и Колю Митрофанова. За Андрея. Если бы не он, может, ничего этого сегодня и не было бы, – Саблин повёл рукой вокруг.

– Ты прав, Иван. Андрей погиб за то, чтоб другие жили. Давай помянем ребят.

– Пан старший! – снова воззвал Саблин. Тот появился, как и не уходил:

– Чего изволите?

– О, прям не варшавский официант, а настоящий русский половой! – восхитился Саблин. – А сообрази-ка нам, братец, по стопке водки. И чтоб непременно с солёным огурцом. Сможешь?

– Один момент, – официант ретиво бросился выполнять пожелание господ офицеров. Но через минуту вернулся обескураженный: – Извините, господа, огурцов нет. Есть греческие маслины и солёные японские сливы…

– Дожили, – вздохнул Саблин. – Какие-то сливы из Японии, с другого конца света есть, а огурцов нет. Найди, хоть из-под земли достань. Хоть в трактире напротив, но чтоб огурец был! Или жмень квашеной капусты… Вып-полнять!