– Не боялись, что она в полицию про вас сообщит?

– Не-а, что ей это дает?

Ледников подумал, что Леня быстро разобрался в Валерии. Впрочем, приличному оперу это и положено.

– И что было потом, когда вы расстались с Валерией?

– Я вернулся в квартиру. Рафа спал. Я решил, что хватит с него азалептина, еще свихнется брат мой от таких доз… Даже наручники с него снял. И сам заснул. Проснулся – а его нет. То ли на него какое-то просветление нашло, то ли он в последнее время догадался, что я ему подмешиваю… Куда он в таком состоянии мог попасть? Не знаю. А тут полиция стала ломиться в дверь. Ну, я пальнул пару раз в дверь выше голов, а сам в окно…

– Ну и куда ты теперь собрался?

– В Эдинбург.

Ледников удивленно посмотрел на Леню.

– Чего так?

– Мне подлечиться надо, а в больницу я с огнестрелом не пойду, сразу загребут.

– А в Эдинбурге что – полиции нет?

– Есть. Но там мой армейский товарищ живет, он туда давно уже уехал.

– Он что – врач?

– Ветеринар, домашних собак лечит, так что с моей дыркой разберется… И потом…

Леня замялся, покрутил в сомнении головой, но наконец выдавил:

– Вы этого Рафу давно видели?

– Я его вообще только по фотографиям знаю.

– Повезло вам… Потому что сейчас он – вылитый Литвиненко на той фотографии в больнице…

Леня внимательно посмотрел на Ледникова, явно пытаясь установить, какое впечатление произвело на него это известие. Ледников расхохотался:

– Еще одна жертва полония! Тоже крыша поехала от страха?

Леня надулся.

– Вам хорошо смеяться. А я с ним столько дней в одной квартире провел. Ели вместе…

– Так ты что – серьезно думаешь, что у него волосы от полония вылезли?

– Нет, он сказал, что постригся наголо, потому что волосы сыпаться стали, а ему сказали, мол, это помогает… Но вид у него!

– Ну, если тебе скормить столько азалептина, у тебя тоже вид будет тот еще!

– Но я с людьми, торгующими полонием, не встречался, – многозначительно выдал Леня.

Ледников в изумлении уставился на него. Ничего себе сюжеты!

– А Рафа что – встречался?

– Как-то сказал, что у него были дела с местной публикой, с которой общался и Литвиненко, так они говорили, что этого полония достанут сколько захочешь.

– И ты поверил?

– Я тогда подумал, что это он с азалептина заговаривается… Но, понимаете, мне сразу стало казаться, что азалептин как-то уж слишком сильно на него действует. Я ему давал-то ерундовые дозы, а у него сразу башню сносило. До меня только теперь дошло – может, это потому, что одно на другое накладывается? Он в последние дни только и твердил, что его отравили. Телевизор смотрел и просто дрожал от страха.

Ледников не знал, что сказать. Ситуация бредовая, отдает нынешним лондонским сумасшествием, но… Рафа мог уже разнюхать, что наследство отца, судя по всему, уплыло из его рук, и пока это не стало известно всем, надо попытаться на чем-то сделать деньги… На чем угодно. А в Лондоне нынче в темных личностях всех мастей недостатка нет… Даже английские газеты пишут, что сегодняшний Лондон вполне мог стать местом, где террористические организации могут использовать тот же полоний для создания грязных бомб…

– А если он все-таки встречался с этими, которые полоний предлагают? – продолжал терзать себя Леня. – Они же вполне могли заразить его… А он – меня…

– Телевизор надо поменьше смотреть. И не читать английские газеты, если нервы не в порядке, – наставительно сказал Ледников. – А теперь еще два вопроса, и будем трогаться. Зачем ты напал на меня у ресторана? Чего ты хотел этим добиться?

– Да это не я, это мужики эти, от Валерия Олеговича, предложили. Давай, говорят, маленько этого фраера шуганем, что он тут у нас под ногами вертится? Настучи ему по шее, а потом пушку покажи, может, поймет, что надо быть скромнее.

– Допустим. А здесь, на кладбище, ты чего забыл? Другого места для встречи не нашел?

– А у меня здесь тайник был, – несколько смутился Леня. Чуть подумал и прибавил: – Мы с Русланом, в Майском еще, тоже тайник на кладбище завели, когда пацанами были. А когда меня тут рядом поселили, я почему-то вспомнил, ну и…

– Ясно, воспоминания босоногого детства одолели. А тайник тебе зачем понадобился?

– Зачем!.. Откуда я знаю, что у этих мужиков от Валерия Олеговича на уме? Что они со мной сделают, когда все закончится? Вот я тут пистолет и свои документы припрятал на всякий случай. А вчера пушку достал, потому что понял: дело катится к финалу и как бы мне не угодить под раздачу.

– Так ты что, собираешься с пушкой, из которой в полицейских стрелял, по Лондону разгуливать?

– Нет, пистолет я опять спрятал, только документы взял.

– Ладно, давай убираться из этой юдоли скорби, которую ты кощунственно превратил в перевалочную базу, – неодобрительно сказал Ледников. – Раз ты собрался в Эдинбург, нам с тобой на Кингс-Кросс. Оттуда идет куча поездов до Эдинбурга. Шесть часов, и ты на месте. Дотянешь?

Леня вздохнул:

– А куда деваться? Ничего, бывало и хуже.