Шрифт:
Когда усилившийся ветер погнал плавун к противоположному берегу, ордынцы стали отходить от камышей. Сделалось понятно, что они решили идти вокруг озера.
Вожа привязал к одному из ружей веревку.
– Вот тебе якорь, – сказал он меньшему брату. – Саженей за пятнадцать до камыша попытайся выгрести от берега еще столько же. Там бросишь в воду якорь. Привяжи к кусту. Если не осилишь грести, все одно бросай якорь. К берегу не подходи, что бы не случилось. Понял? Басурманина увидишь – стреляй. Если не увидишь, тоже постреливай поверх камыша.
– А ты?
– Погуляю по берегу. Дай метательный нож.
Вожа оставил на плавуне все огнестрельное оружие, которое могло подмокнуть в воде. Он не стал рисковать мальчишкой и оставил его на воде. Плавун стал хорошей отвлекающей приманкой…
С одним охотничьим и двумя метательными ножами, сбросив кожаную куртку и повязав голову косынкой, Вожа прямо из шалаша ушел под воду через прорубленное оконце.
Куда старшой делся, дальше Васек не видел. Он сразу же начал грести изо всех сил. Когда он посмотрел в щелочку, то увидел, что плавун остался на том же месте. Ветер оказался сильнее.
Васек бросил в воду тяжелое ружье и закрепил веревку. К его ужасу, ветер продолжал гнать плавун к берегу, у которого уже, едва прикрывшись камышом, изготовились к нападению хищные разбойники. Но саженей за десять медленное движение плавуна прекратилось. Якорь за что-то зацепился.
Один из разбойников, медленно прощупывая дно ногами, двинулся к плавуну, держа в руках ружье. Васек выстрелил в него. Шалаш наполнился пороховым дымом. Неожиданно Васек раскашлялся, так что из глаз потекли слезы.
Когда Васек протер глаза, то увидел на берегу Вожу.
– Поднимай якорь! – крикнул Вожа.
Звероловы решили возвращаться на тот берег, где оставили коней пешком, вокруг озера. Когда они выходили из камыша, Васек увидел в разных местах среди камыша поверженных врагов.
Более промышлять на этом озере Вожа расхотел.
– Хватит нам бобров. И редкий белый бобр у нас есть, и два королька [94] . Еще беркута добудем – и на ярмарку. Без беркута мне на ярмарке не быть.
94
Королек – так звероловы называли бобров редкого и ценного черного окраса.
На походном стане звероловы привычно приготовили толокно, еще называемое болтушкой. В котелок с кипятком подсыпали поджаренную ячменную и чечевичную муку, добавили соли, и толокно готово. И еда, и питье. На огне жарили мясо птицы, в углях пекли рыбу. На сегодня у звероловов царский стол.
В уреме одного из притоков Иргиза Вожа подстрелил несколько белок, чтобы побаловать меньшего брата. Желудок белки нанизывался на сырой прут и поджаривался над огнем. Если белка питалась орехами, то желудок внутри и снаружи белый, а если грибами, то при разрезе черный. Получалась своего рода колбаса. Это кушание вместе с изыком [95] почиталось наилучшим лакомством.
95
Изык – студень из губы оленя или лося.
Впрочем, звероловы не упускали случая погрызть и дикорастущие съедобные травы и коренья. Не всегда сладкие, чаще горьковатые, но полезные. Вожа показывал Ваську дикую редьку, дикий лук-черемшу, по виду и вкусу более похожий на чеснок, который и в зиму собирали, хранили и квасили, медвежий корень, щавель, цветочки медуницы, как очищать стебель борщевника, дудник [96] , у которого съедобны молодые листья и стебель. Показывал еще десятки полезных трав и кустраников. Стоит себе куст, несведущий мимо пройдет. А листья попробуешь и оторваться не можешь.
96
Дудник – дягиль.
Вожа покажет, даст попробовать, а потом командует:
– Ищи такой же.
И не хочешь, запомнишь.
Скитания по лесам и долам не давали скучать. Промысел забирал все светлое время дня. Только в воскресенье возвращались звероловы в зимовье. В один из воскресных дней Васек удивил и развеселил набольшого. Из липовых дранок, рыбьей кожи иглой и ниткой Васек смастерил воздушного змея. Из старых разрезанных штанов изготовил и привязал хвост. Над девственным лесом взлетело рукотворное чудище, пугая птиц.
Ночами уже ощутимо холодало, когда Вожа сообщил, что пора ехать. На вопрос, когда же поедут ловить беркута, Вожа отмахнулся: «Погоди еще».
9
Помня о своем обещании, Вожа направился к селитьбе починков возле реки Самары.
Починки уже ждали проводника. Четыре телеги и рыдван превратили в тагарки. Из согнутых и связанных между собой прутьев образовали раму, которую покрыли лубом. Даже достаточные поселенцы предпочитали луб холсту, так как луб защищал не только от солнца и дождя, но и от стрелы надежнее укрывал. Хотя пуля пробивала тагарку насквозь, но человек за лубом не виден.