Шрифт:
– Пиши, деточка, – покровительственно говорит мне Унгуц, открывая передо мной бук. Бэр сидит рядом и покусывает губы от нетерпения.
– Вы, может, пока чаю попьете… в другой комнате? – робко предлагаю я. Это ж надо сосредоточиться, вспомнить, как все было, а тут, понимаешь, в загривок дышат, результата ждут.
– Это легко, – соглашается Унгуц и звонит на кухню.
– А может, я пока князя порисую? – осторожно спрашивает Бэр. – Вы не против?
– Если можешь его при этом не разбудить, то пожалуйста. Тирбиш тебя проводит.
Тирбиш корчит кислую рожу, мол, только-только человек заснул, а тут его рисовать… Но послушно уводит Бэра на цыпочках в детскую.
За те жалкие два часа, что Алэк дрыхнет, я успеваю накатать в меру подробный рассказ о первой встрече с Ирликом и даже начать описание давешнего застолья. Но тут Тирбиш выносит проснувшегося мелкого.
После обмена девайсами (Тирбиш отдает мне мелкого, а Унгуц забирает бук) мужики скучиваются у экрана, отталкивая друг друга головами, и жадно читают, время от времени глыкая и хихикая. Унгуц по ходу исправляет несколько неправильных окончаний и пару глагольных времен.
– Смешно пишешь, – качает головой Старейшина. – Совсем не по-нашему. Но зато уж точно все прочтут: мало того что Хотон-хон написала, так еще и смешно. Надо бы тебя побольше к делу приставлять, глядишь, начитаются да поумнеют.
– Так я приставляюсь по мере сил, – говорю. – Вот, про кормление статью писала, про развитие детей, – приподнимаю в руках мелкого для убедительности, – про паразитов, еще про что-то, не помню…
– Надо тебе сделать собственную страницу и выкладывать туда эти твои писульки регулярно, глядишь, через пару лет будет энциклопедия, – наставительно продолжает Унгуц. – Теперь давай рассказывай Бэру во всех подробностях, как Ирлик выглядит…
У Старейшины Унгуца слово с делом не расходится. Через пару дней кто-то из его учеников сделал для меня сайтик, куда собрал все, что я до того вывешивала на странице Императорской Канцелярии. Бэр нарисовал для этого дела несколько стилизованных картинок меня – за ноутом, со шприцем, с Алэком, – и теперь они украшают каждый раздел. Увы, на этом создатели не остановились: к странице оказался прикручен форум для обсуждения проблем со здоровьем…
– Ну тебя же никто не заставляет его читать, – пожимает плечами Унгуц, когда я в панике прибегаю к нему на порог.
– Ага, только бы еще посетителям это объяснить! Сегодня с утра уже десять вопросов ко мне! А если я не буду отвечать, они там друг другу такого насоветуют…
– Они и так насоветуют, – отмахивается Старейшина. – А тебя на ближайшие месяцы Азамат дома усадил, тебе делать нечего. Вот и занятие. Потом, глядишь, земляки твои научатся по-муданжски говорить, будете попеременно народ просвещать. А то нешто ты собралась при ребенке сиднем сидеть без дела, как настоящая богатая горожанка?
И подмигивает, старый шакал.
Ну ладно. В принципе он прав. Скучать теперь точно не придется. Но можно было бы сначала меня убедить, а потом уже делать, даже если знал, что убедить меня получится легко.
– Да ладно тебе, Лиза, не дуйся, – примирительно улыбается Унгуц. – Смотри лучше, как Бэр расстарался для нашей книги!
Бэр и правда оттянулся в миниатюрах, как мог. Из моей встречи с Ирликом в подземелье получился целый комикс.
– Может, наш разговор-то прямо в картинки вставить, в таких, знаете, пузырьках? – предлагаю я, хихикая. Ирлик получился очень правдоподобный, даже всю нательную роспись Бэр воспроизвел в точности.
– Ну нет, – усмехается Унгуц. – Этак боги и обидеться могут. Да и жалко Бэрову работу пузырьками закрывать.
В итоге остаток месяца я провожу за общественно полезными занятиями: пишу статьи о гигиене, первой помощи и правильном питании и даю советы на форуме. Советы обычно бывают двух видов: «Не делай так больше никогда!» и «А ну быстро к целителю!» В целом не так уж много времени это и занимает, а рекомендовать лечение, не пощупав пациента, я почти никогда не могу. Бэр старательно иллюстрирует мои заметки красивыми схемками, поскольку вывешивать на всеобщее обозрение фотографии моих рук так же недопустимо, как и прочих частей моего тела.
В основном я занимаюсь всем этим на Доле, чтобы ребенок поменьше дышал выхлопом. Конечно, Ахмадхот по земным меркам очень маленький город, а население чаще передвигается на лошадях, а не на машинах, ну так они об очистительных системах и не задумывались. Однако хотя бы раз в неделю выбираться в город приходится: отвезти ребенка на рутинный осмотр к Янке, мужа повидать, на рынок зайти. За покупками я теперь хожу как большая, верхом. Мой Пудинг невозмутимо пережил весь стресс, связанный с войной, и с тех пор еще отъелся, потому что очень убедительно клянчит, а физкультурой не занимается, я его и вижу-то два раза в месяц. Зато теперь сидеть еще удобнее.