Скоро молодые уехали, и в следующий раз Таня увидела свекровь только через год. За этот год в семье старших Петровых произошли значительные изменения: Ритуля стала жить отдельно, умерла старенькая бабушка, а вслед за ней от инфаркта скоропостижно скончался свёкор. Вот тогда Ирина Львовна и приехала к сыну с невесткой. После смерти мужа она сильно сдала, но держала себя всё также высокомерно, разговаривала начальственным голосом и постоянно придиралась к невестке. Казалось, она только и занята тем, чтобы найти повод для конфликта. Танечка ждала ребёнка и сидела дома. Беременность протекала тяжело, мучил токсикоз. Тем тяжелее было выносить придирки свекрови.

Все эти придирки Ирина Львовна копила на вечер, и когда Сергей приходил с работы, обрушивала на него тяжёлую артиллерию: его бездельница-жена спит днём, а могла бы в свободное время и ремонтом заняться, ну хоть косметическим. Или: неприветлива молодая жена со свекровью, непочтительна. На вопросы сына, в чём именно неприветливость выражается, свекровь поджимала губы: мог бы и сам догадаться!

Таня сама готовила, мыла посуду, в том числе и за свекровью, стирала на троих и прибирала в квартире. Ждала, что Ирина Львовна наконец оценит вкусный борщ, или белоснежное после стирки бельё, или чистоту и уют в квартире, но угодить никак не могла.

Что именно говорила свекровь мужу, Таня не знала, но была поражена, когда Серёжа как-то сказал ей с болью:

– Танечка, пожалуйста, будь поласковее с мамой, не обижай её. Ей и так тяжёло после смерти папы.

– Но я…

Серёжа перебил и сказал уже с напором:

– Всё, Танечка! Не будем спорить! Ты в положении, я понимаю… Нервничаешь… Но я прошу тебя не обижать мою маму!

И после этого разговора Таня как-то сильно расстроилась. Когда муж ушёл на работу, она долго плакала, закрывшись в ванной и включив воду, чтобы Ирина Львовна не услышала.

А потом, отправившись в магазин за покупками, Таня забыла кошелёк. Пришлось вернуться. Открыв входную дверь, она замерла на пороге, услышав громкий, ликующий голос свекрови, которая разговаривала по телефону:

– Да, Ритуля! Абсолютно правильно! Я сразу показала ей, кто в доме хозяйка! Самое главное – нанести превентивный удар! Я как-никак жена полковника! Наступать нужно, чтобы обороняться не пришлось… Да, да! Превентивный удар! Нанесла-нанесла! Ну, придумала… Да… Сочинила… Серёжа? Конечно, поверил! Что он, родной матери не поверит, что ли?! Да, конечно, правильно я сделала… А то ей только дай волю… Только расслабься… Живо сядет на шею! Я стреляный воробей, знаю, как с пожилыми людьми обращаются, если они за себя постоять не могут. Вот-вот!

Таня почувствовала слабость, ощутила, как подгибаются колени. Тихонько вышла на улицу, держась за перила, чтобы не упасть, потому что слёзы текли и она плохо различала ступеньки.

Дошла до пустынного сквера, который был в трёх шагах от дома, и опустилась на скамейку. Плакала и вспоминала, как мечтала о большой, дружной и счастливой семье, мечтала о том, что у неё, сироты, появятся родные люди. И она полюбит их, ведь они – родственники Серёжи. И, может быть, она даже будет называть свекровь мамой, а та скажет ей ласково: дочка… Таня заплакала почти в голос, не в силах сдержаться. И ребёночек в животе тоже заволновался, стал брыкаться. Она замолчала, испугавшись за маленького, перестала плакать, задышала глубоко и, поглаживая живот, сказала:

– Всё хорошо, Костик, всё хорошо… Вот видишь, наша бабушка решила нанести нам превентивный удар… Это чтобы защититься, значит, самой… А мы с тобой и не думали её обижать, да? Это она просто неправильно подумала… Вот так и получилось… Если бы она знала, что мы и не хотим её обижать, она бы так не поступила… Ничего… Всё образуется… Мы с тобой её простим, правда? Успокойся, мой маленький, успокойся, пожалуйста! Тебе нельзя там волноваться… Всё в порядке! Я тебя очень люблю! Ну вот… Успокоился?

Таня подняла глаза к серому осеннему небу и тихо сказала:

– Пресвятая Богородица, защити моего сыночка и меня! Ты ведь знаешь, что у меня нет родителей… Матушка, защити нас Сама! Пожалуйста, защити нас…

Потом встала и медленно пошла в магазин. Ребёнок успокоился, и у самой Тани на душе стало легко и спокойно.

А через пару дней Ирина Львовна объявила о том, что уезжает от них. Позвонила Ритуля и сообщила о том, что скрывала уже несколько месяцев: скоро она станет матерью и ей понадобится помощь по дому.

Ирина Львовна оживилась, засуетилась, собираясь:

– Дочка ждёт… Я ей нужна… Не откажешь ведь в помощи родной дочери… Тебе-то вот повезло: Сергей тебя замуж взял, а Ритуле какой-то подонок попался, ребёнка заделал, да и поминай как звали!

И Серёжа с Таней остались одни, а потом родился Костик, вот уж три года исполнилось сыночку. Таня вспомнила, как дружно они жили, как рос сын и как хорошо было им втроём.

Неужели пришёл конец их счастливой жизни? Таня сидела на кухне, уставившись в окно и забыв о времени. Услышав весёлый звонкий голос сынишки и бас мужа, доносившиеся из подъезда, встрепенулась и стала накрывать на стол.